Антоний и Клеопатра
Шрифт:
Чтоб, распустив победные войска,
Размахивать мечом, как гладиатор.
Эх, вижу я, что внешние утраты
Ведут к утрате внутренних достоинств:
Теряя счастье, мы теряем ум. —
Коль ты еще способен измерять,
Как с полновесным Цезарем ты мыслишь
Равнять себя, пустышку? Видно, Цезарь
И разум тоже твой завоевал.
Входит придворный.
Придворный
Посол
Клеопатра
Вот как?
Без церемоний, запросто! — Взгляните,
Как нос воротит от расцветшей розы
Тот, кто перед бутоном падал ниц. —
Впустить его.
Энобарб
(в сторону)
Я, кажется, повздорю
С моею совестью. Служить глупцу
Не значит ли из службы делать глупость?
Однако ж тот, кто своему вождю
Остался верен после пораженья,
Над победившим одержал победу
И тем себя в историю вписал.
Входит Тирей.
Клеопатра
Чего желает Цезарь?
Тирей
Я хотел бы
Сказать тебе о том наедине.
Клеопатра
Не опасайся. Здесь мои друзья.
Тирей
Но и друзья Антония, не так ли?
Энобарб
Ему друзей бы столько, сколько их
У Цезаря, иль ни к чему мы тоже.
Захочет Цезарь, и дружить с ним будет
Наш господин, а стало быть, и мы.
Тирей
Отлично. — Достославная царица,
Забудь о бедах, — заклинает Цезарь, —
И помни лишь одно: что Цезарь он.
Клеопатра
По-царски сказано. Ну, продолжай.
Тирей
Он знает, что к Антонию в объятья
Тебя толкнула не любовь, но страх.
Клеопатра
О!
Тирей
Честь твоя изранена, и он
Тебя жалеет, зная, что насилье
Тебя покрыло пятнами позора.
Клеопатра
Он бог, ему вся истина известна.
Не добровольно честь моя сдалась,
Но
Энобарб
(в сторону)
Да неужели?
Проверю у Антония. — Бедняга,
Такую течь ты дал, что нам пора
Бежать, беря пример с твоей дражайшей,
Не то с тобой мы все пойдем ко дну.
(Уходит.)
Тирей
Что Цезарю сказать, о чем ты просишь?
Едва ли сам не молит он тебя,
Чтоб ты позволила ему быть щедрым.
Он был бы счастлив, если б захотела
Ты сделать посох из его Фортуны
Себе в поддержку. С радостью он примет
Известье, что, Антония отвергнув,
Себя считать ты будешь под защитой
Владыки мира.
Клеопатра
Как тебя зовут?
Тирей
Тирей.
Клеопатра
Наиучтивейший посол,
Ты Цезарю великому скажи:
Его победоносную десницу
Целую я коленопреклоненно
И свой венец кладу к его ногам.
Из уст его, которым внемлет мир,
Я приговора для Египта жду.
Тирей
Вот благороднейшее из решений.
Когда со счастьем мудрость не в ладу,
Ей выгодней довольствоваться малым,
И будет ей случайность не страшна.
Даруй мне честь: знак выполненья долга
Дай на руке твоей запечатлеть.
Клеопатра
Когда-то Цезаря отец названый,
О будущих походах размышляя,
Любил играть рукою этой бедной,
Дождь поцелуев падал на нее.
Тирей целует ей руку.
Входят Антоний и Энобарб.
Антоний
Что вижу я? Юпитер громовержец! —
Ты кто такой?
Тирей
Я исполнитель воли
Могущественнейшего из людей,
Того, чьи повеления — закон.
Энобарб
(в сторону)
И всыпят же тебе сейчас.
Антоний
Эй, слуги! —
Вот как, мерзавец!.. Демоны и боги!..
Где власть моя? Бывало, крикну: «Эй!» —
И взапуски мальчишечьей ватагой
Бегут ко мне цари: «Чего изволишь?».
Оглохли вы?