Антропология. Секреты счастливых обезьян

Шляхов Андрей Левонович

В наше время существует такой распространенный успокаивающий жест, как выставление перед собой раскрытых ладоней с немного растопыренными пальцами. Это не что иное, как отголосок древнего ритуала, сигнал «угомонись, я не хочу с тобой драться». Такой ценный сигнал, то есть – ритуал в научном понимании этого слова, просто не мог не трансформироваться в ритуал приветствия, при помощи которого члены общины «программировали» друг друга на снижение агрессивности по отношению к своим соплеменникам.

Ритуалы снижали агрессивность и способствовали налаживанию контактов между людьми.

Для того, чтобы подчеркнуть выгоды группового образа жизни, для того, чтобы замотивировать людей к сохранению единства и в то же время обособиться от других групп, в каждой общине создавались ритуалы, в которых участвовали все ее члены. Например – какой-то стандартный ритуальный танец с заранее установленными движениями. Участие в таком ритуале не только сплачивало людей, но и снижало их взаимную агрессивность. «Мы – свои, нам делить друг с другом нечего!», – говорил ритуал.

Однако членам группы всегда есть, что делить –

право на лидерство. Изначально претенденты на «престол» бились насмерть, но впоследствии поединки приняли, если можно так выразиться, спортивный характер. Тот, кто продемонстрировал свое превосходство, становился лидером, но оппонент при этом оставался в живых.

Различные ритуальные игры, по сути аналогичные современным спортивным, тоже снижали агрессивность, давая возможность выплеснуть ее в безопасном, безвредном для общины виде. Некоторые исследователи считают, что наличие разнообразных игровых ритуалов (или, если хотите, ритуализованных игр) уменьшает не только внутреннюю, но и внешнюю агрессивность общины – миролюбивые племена имеют много игровых ритуалов, а воинственным племенам такие «забавы» не нужны. Многообразие человеческих культур позволяет найти примеры, подкрепляющие эту версию. Так, например, у воинственных и часто воюющих между собой индейцев племенной группы яномама, живущих в джунглях на севере Бразилии и юге Венесуэлы, никаких игровых ритуалов нет. А у миролюбивого племени хамер, живущего на юге Эфиопии и занимающегося пчеловодством да скотоводством, игровых ритуалов много. Более того, в этом племени существует крайне жестокий обряд возрастной инициации женщин – их бьют прутьями подростки, которые проходят посвящение в мужчины. Бьют сильно, до крови и по многу раз. Помимо девушек, проходящих инициацию, экзекуции (по собственному желанию) подвергаются женщины более старшего возраста. Хамер верят в то, что жестокая порка прутьями приносит счастье [72] . Но то – ритуал, а в повседневной жизни мужчины и женщины племени хамер являются просто эталоном миролюбия, ну разве что могут спьяну устроить небольшую потасовку.

72

Связь счастья с поркой объясняется по-разному. По одной версии, каждому человеку свыше отпущена определенная порция страданий, которые он должен испытать в течение своей жизни. Чем больше ударов получит девушка, готовящаяся стать женщиной, тем меньше страдания будет в ее взрослой жизни. По другой версии, женщины, стойко и радостно переносящие жестокую порку, пугают злых духов. Духи понимают, что с такими женщинами им не совладать, и не причиняют женщинам зла.

Однако далеко не все ученые согласны с тем, что между наличием игровых ритуалов и воинственностью есть какая-то связь. И эту концепцию тоже можно подкрепить примерами, благо в мировой культурной «копилке» можно найти буквально все, что нужно. Так, например, у народа датога, живущего в Танзании, игровых ритуалов нет, а между тем датога не просто миролюбивы, а миролюбивы до абсурда. Они не только не проявляют агрессии по отношению к другим племенам, но и не отвечают насилием на насилие, когда на них нападают соседи. Датога исповедуют принципы непротивления злу насилием, а убийство человека, любого человека при любых обстоятельствах, считается у них тягчайшим преступлением, за которое положена «высшая мера наказания» – изгнание из племени (смертной казни, как вы понимаете, у датога быть не может).

Опять же, привычки народа могут меняться, а ритуалы при этом остаются прежними. Если на каком-то историческом этапе ритуалы утрачивают свое истинное предназначение, то они сохраняются как память о предках, как традиция племени, как ее культурный мем. Можно предположить, что когда-то давным-давно то же племя хамер было донельзя воинственным, а игровые ритуалы служили не для «выпуска пара», а для ритуального моделирования победы над врагом, для мотивации воинов и укрепления их духа.

Ритуал – замечательное мотивирующее средство и что-то вроде «лекарства против страха», страха человека перед непонятными и необъяснимыми явлениями окружающего мира. Ритуалы, призванные усмирять непонятное природное зло, появились раньше веры в богов или духов. Изначально оберегающие или исцеляющие ритуалы представляли собой примитивное моделирование желательного разрешения проблемы. Если человек тяжело болен, то другие должны исполнить вокруг него какой-то энергичный жизнерадостный танец, словно бы говорящий: «Эй, хватит болеть, давай танцевать с нами». Предстоящую охоту на крупного зверя лучше обыграть в ритуале, тогда она наверняка завершится удачно – и зверь будет убит, и все охотники останутся живы-здоровы. Если в реке начала прибывать вода, то нужно указать ей обратную дорогу при помощи ритуала (или же наоборот – привлечь к себе воду во время засухи). Пережив катаклизм вроде извержения вулкана или землетрясения, люди придумывали «успокаивающие» ритуалы, которые должны были защитить их от таких напастей. «Успокаивающие» ритуалы позволяли первобытным людям избежать расстройств личности, вызванных перманентной сильной тревогой. Чтобы не сойти с ума от мысли о повторном извержении вулкана, лучше создать ритуал, якобы предотвращающий его.

Любой «военный» ритуал, а также многие «гражданские» ритуалы помогают поддерживать дисциплину внутри общины. Участием в ритуале поклонения вождю члены племени подтверждают свою лояльность. Ритуал вручения оружия молодому воину обозначает не только его взросление, но и указывает на его место в иерархии и необходимость повиноваться старшим, от которых он свое оружие получил. Ну и так далее…

Задумывались

ли вы когда-нибудь над тем, почему маленькие дети, имеющие только положительный опыт общения со взрослыми, тем не менее пугаются незнакомых людей? Вот нет у ребенка причины думать, что дядя или тетя могут причинить ему зло, а он тем не менее при их виде сразу же прячется за мать… Дело в том, что настороженность по отношению к незнакомым людям записана в наших генах. Излишне доверчивые обычно погибали в детском возрасте, не успев оставить потомства, то есть – не успев распространить свою доверчивость в популяции. С биологической точки зрения лучшим исходом встречи с незнакомцем будет его убийство или бегство. Но по мере того, как инстинкты корректировались культурными установками, у людей могло возникать желание пообщаться с незнакомцем или же хотя бы разойтись с ним мирно, поприветствовать его, словно члена своего племени, дружелюбным выражением лица и дружелюбными словами, продемонстрировать ему раскрытые ладони… Объединение общин в племена и народы началось с того, что однажды двое незнакомцев решили мирно пообщаться друг с другом вместо того, чтобы устроить поединок. Собственно говоря, от этого правильного поступка произошла наша цивилизация и мы с вами, такие разумные-преразумные, что аж дух захватывает. Всего, чего добилось человечество, оно добилось сообща, а не группами, насчитывающими два-три десятка индивидов. Так что ритуал приветствия можно считать самым важным в истории человечества. Кроме шуток.

Коль уж речь у нас зашла о маленьких детях, то давайте возьмем другой пример из их жизни. После знакомства двое малышей начнут играть вместе и при этом скорее всего обменяются своими игрушками. А если не обменяются, то хотя бы продемонстрируют их друг другу. Такое поведение тоже записано в генах, обусловлено инстинктами. У наших предков эти инстинкты воплотились в ритуал обмена подарками, который подкреплял ритуал приветствия. Для того, чтобы продемонстрировать собеседнику свою открытость и отсутствие недобрых намерений, человек мог показать ему или даже дать подержать свое оружие, а взамен получить для ознакомления чужое. Если при себе имелось что-то съестное, то можно было устроить совместную трапезу или просто «взаимно угоститься». Такое поведение способствовало установлению связей и налаживанию хороших отношений. Рассказ о том, «какого хорошего человека из соседнего племени я сегодня встретил», мог навести членов племени на мысль об объединении с соседями, а с этого-то и началась вся настоящая история человечества.

Дети, которые еще не умеют говорить, устанавливают между собой контакт при помощи простых ритуалов. И надо сказать, что это у них замечательно получается. Исходя из этого, можно предположить, что на «доязыковом» этапе групповой жизни ритуалы играли ведущую роль в общении. Такое предположение подкрепляется наличием ряда ритуалов у наших «братьев» шимпанзе. Например, подчиненные самцы приветствуют вожака стаи серией быстрых поклонов, которые сопровождаются звуками, похожими на уханье или хрюканье с придыханием. При этом надо находиться в такой позе, чтобы смотреть на вожака снизу вверх. Ритуал может сопровождаться вручением какого-то съедобного дара, который вожак принимает с поистине царственным видом. Отказ от совершения такого обряда воспринимается вожаком как покушение на его лидерство. Взбунтовавшийся самец получает нахлобучку, после которой выражает покорность вожаку должным образом. А если нахлобучку получает вожак, то он перестает быть вожаком. Ритуал этот универсален, он наблюдается во всех группах, образованных представителями вида «шимпанзе обыкновенный». Самки выражают вожаку свое почтение иначе – подставляют свой зад для осмотра и обнюхивания. Тем самым они словно говорят: «Я твоя, можешь взять меня». Осмотр гениталий самки самцом – необходимая прелюдия к совокуплению у шимпанзе. Самки интересуют самцов только в период овуляции, когда они готовы к зачатию. В это время, как уже было сказано раньше, у самок краснеет и припухает кожа в аногенитальной области.

Инстинкты, регулирующие поведение маленьких детей при общении их друг с другом, являются проявлением элементарной стратегии социального взаимодействия. На этой же стратегии были основаны все первые и самые важные ритуалы, созданные людьми.

Надо понимать, что ритуалы не затрудняли и не обедняли общение между людьми, а напротив – упрощали его и делали более эффективным. Все люди разные и по-разному выражают свои чувства и намерения. Некоторые люди могут выразить дружелюбие так сдержанно, что собеседник заподозрит что-то нехорошее. Ритуал же является универсальной, обязательной для всех моделью поведения. И сангвиник, и холерик, и флегматик, и меланхолик, и человек, чем-то обрадованный, и человек, пребывающий в печали, исполнят ритуал приветствия одинаково.

С помощью ритуалов можно создавать символы – нужные обществу архетипические образы, коллективные универсальные модели. Слово «архетип» в переводе с греческого означает «первоисточник» или «образец». Архетипическими образами основоположник аналитической психологии Карл Юнг назвал первичные первобытные образы, универсальные символы, присущие коллективному бессознательному. Символы эти могут быть как религиозными, так и светскими.

Характерным примером символа, созданного ритуалом и существующего благодаря ритуалу, является тотем – это духовное существо или священный объект, служащий эмблемой определенной группы людей (семьи, клана, рода, племени или отдельного пола внутри группы) и считающийся их родоначальником. Принято считать, что тотемами могут быть только животные, но это не так. Теоретически не существует такого объекта, который не мог бы быть тотемом. Ветер и дождь, солнце и вода, гром и небо, земля и железо, а также различные растения выступают в качестве тотема у разных племен. Животные же являются наиболее распространенными тотемами, но «распространенными» не означает «единственными» – верно?