Анютины глазки 2
Шрифт:
Магистр Твей двумя пальцами ухватил уголок листа, всё ещё лежащего перед Василом, и подтянул к себе. Раскрыл над ним ладонь и подержал немного.
– Письмо от Князя, написано искренне и по доброй воле, – вынес вердикт чародей. Потом обратился ко мне: – Ты совершенно права, девочка, что прежде чем принимать какие-то решения, необходимо изучить ситуацию, просчитать варианты и подумать о последствиях. Если мы хотим как-то помочь мальчику, надо начать с главного. В чем причина его несвободы? Как правитель, Троф Совету магов не нужен… Остаётся только его ценность в качестве гаранта сохранности и безопасности Замка. Думаю, что письмо не просто так пропустили…
– Это
– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – невольно процитировала я Гамлета и чуть не прослезилась, вспомнив, что первый вечер моего попаданства тоже был посвящён принцу Датскому.
Все уставились на меня, а я только отмахнулась: «Не обращайте внимания».
– Не знаю, кто такой Горацио, но смысл слов, сказанных Анютой, верен, – согласно кивнул Учитель. – Мало кто имеет представление о возможностях Совета, мой мальчик.
– А вы? Вы знаете, что они могут перехватывать письма из шкатулок. А ещё что? – наседал Васечка, словно хотел в одну минуту выведать все секреты магистра и, получив такое сокрушительное оружие, броситься на врагов.
– Зачем тебе это? – грустно покачал головой Учитель. – Они там, мы здесь…
– Но там Троф! – никак не хотел успокоиться юноша. – Я хочу его освободить!
– Ценой собственной несвободы? – вновь вмешалась я в разговор и жёстко добавила: – Тебе понравилось сидеть в полиарговой клетке?
От этих слов Васил вздрогнул. Наверное, было некорректно напоминать о тех страшных днях, когда их с Князем держали взаперти, но я не знала, как ещё остудить пыл друга, готового хоть сейчас бежать выручать брата.
– Ты прости меня, дружочек, что я так резко говорю. Понимаю, что мы с Гусом, по сути, тебе никто и никак не можем повлиять на твои решения. Но, если мне не изменяет память, магистр Твей является твоим опекуном до дня совершеннолетия. И ты без его ведома и согласия не имеешь права принимать кардинальные решения и совершать прочие значительные поступки. Я права, Учитель? – дождавшись кивка волшебника, я продолжила. – Ты пойми: мы не против освобождения твоего брата, но и тебя отпустить если не на верную гибель, то на вечное заточение, не можем.
Вот, кажется, говорю всё верно, но чего-то не хватает, чтобы Васил окончательно согласился с доводами, а не взбрыкнул, как молодой жеребёнок, и не послал бы нас всех полем, лесом, огородом и не двинулся… А куда он может двинуться? Между континентами непреодолимое течение. Значит, начнёт экспериментировать с пространственной магией. Ой, мамочки! Я уставилась на магистра глазами котика из мультика о Шреке: «Спасайте!»
– Когда Князь приказал сопроводить тебя, мой мальчик, в далёкий неведомый край, оставив в опасности родной город, друзей и коллег, я согласился лишь потому, что понимал: некому будет тебя обучать так, чтобы твой магический дар раскрылся полностью. Ты одарён Светлой матерью как никто из нас, но любой талант требует развития и многих-многих усилий на заучивание приёмов, основных заклинаний и их комбинаций. Даже маги одной стихии тратят долгие годы на овладение силой, а у тебя этих стихий пять.
– Четыре, – буркнул насупившийся Васечка.
– Менталистика – это тоже стихия, только не совсем внятная, – менторским тоном объяснил магистр. – Я тебе больше скажу… Твоя сила развернётся только после полного совершеннолетия. Только тогда ты сможешь управлять заклинаниями высшего порядка. А пока, увы, ты идёшь на уровне крепкого, опытного, но среднего мага. И ты собираешься
– И что мне делать? – всё ещё хмуро спросил юноша. – До двадцати одного года ещё четыре лета ждать!
– Так не жди. Учись сам, обучай Стаську, нарабатывай опыт. А ещё ищи варианты, как обойти заклинание крови, что держит Замок. Это, думаю, дело не одного дня, – вступил в разговор Ефим. И после небольшой паузы добавил: – Жаль, что ты подумал, будто мы против тебя.
– Я так не думал, – начал было Васил, а потом вздохнул и добавил: – Простите, это я в гневе и был не прав. Можно я пойду?
Подхватив со стола письмо, юноша потопал к себе на второй этаж. Покои у них с магистром были одни на двоих. Просторная уютная гостиная, дополнительно исполнявшая роль кабинета и учебного класса, и две спальни, оформленные в строгих «мужских» цветах.
Интересно, я одна уловила мысленное ворчание мальчишки: «Научил на свою голову! Теперь и подумать ничего нельзя»?
– Учись думать тише, – рассмеялся в ответ на это Учитель.
Глава 16
С того времени, как мы поселились в особняке, у нас сложились некие традиции. И одной из них было чаепитие перед сном. Успокоительный ароматный травяной сбор, неспешная беседа, подводящая итоги дня, расслабленная обстановка – всё это располагало к тому, чтобы оставить заботы здесь, в общей комнате, и не тащить их в спальню. Конечно, такое не всегда удавалось, но эти вечерние полчаса были дороги каждому из нас.
– Анечка, мне нужна твоя помощь, – отодвигая от себя пустую чашку, объявил магистр Твей.
– Да, Учитель, – этой фразой я обозначила не только то, что слышу просьбу, но и что обязательно помогу в меру своих сил.
– Хочу, чтобы ты просмотрела несколько моих книг.
Мы с Ефимом невольно взглянули на шкаф, сделанный на заказ, – он занимал едва ли не всю стену и был забит фолиантами, свитками и томами разной величины и толщины.
Те сундуки, что влетали в вестибюль из портала при переходе магистра и Васечки на Левый континент, были заполнены не драгоценностями или одеждой. Учитель Твей притащил с собой все книги, что смог собрать в княжеском Замке. Познакомившись с чародеем поближе, мы перестали удивляться тому, что, отправляясь в принудительную эвакуацию, старик, занятый упаковкой лаборатории и отбором необходимых книг, не подумал ни о сменной одежде, ни о запасной паре обуви для себя.
Часть книг что попроще и подешевле магистр сразу отдал в школьную библиотеку. Более ценные и редкие экземпляры заняли место в общей комнате усадьбы. Разрешение пользоваться ими получили только преподаватели и особо одарённые ученики.
При всей любви к чтению я не открыла и трети из того, что стояло на полках. Что-то было излишне заумным, что-то касалось тех тем, что мне были неинтересны. Но встречались и такие, что я готова была учить наизусть. Особенно мне нравится «Трактат о контакте с землёй», написанный магистром Орогом, жившим более ста лет назад. Он содержал подробное описание видов почвы, преобладающей в разных районах континента. Основываясь на изложенном, автор называл культуры, рекомендуемые для посадки, с предполагаемыми видами на урожай при тех или иных погодных условиях. Отдельный раздел книги был посвящён мероприятиям, которые могут нивелировать засуху или чрезмерное количество осадков, раннее или позднее похолодание и нашествие вредных насекомых. И всё это понятным языком, с массой примеров, схем и рисунков.