Анжелика Маркиза Ангелов
Шрифт:
— Но… но вы же не хотите сказать, что господин Тюренн тоже… — пролепетал Арман де Сансе, теряющий почву под ногами.
— Ох, господин Тюренн, господин Тюренн! Он такой же, как и все. Ему не нравится, когда его услуги недооценивают. Он попросил, чтобы Седаном владела его семья. Ему отказали. Он разозлился, и правильно сделал. Кажется, он даже уже согласился на предложение испанского короля. Господин Конде на этот раз более неспешен в принятии решения. Он намерен дождаться новостей от сестры де Лонгвиль, которая отправилась вместе с принцессой Конде призвать к восстанию Нормандию. Необходимо отметить, что здесь находится герцогиня де Бофор,
Анжелика, прислонившись к занавеске, отделяющей один зал от другого, увидела, как отец достал свой большой платок и вытер лоб. «Он ничего не добьется, — подумала она, и ее сердце сжалось. — Какое им дело до наших мулов и сереброносного свинца?»
Внезапно девочка почувствовала, как в горле встал ком. Она ушла прочь, в парк, на который уже ложились синие вечерние тени. Звуки скрипок и гитар все еще доносились из глубины залов, но вереница слуг уже несла в дом подсвечники. Некоторые лакеи, взгромоздившись на специальные табуреты, закрепляли свечи в настенных подставках перед зеркалами, которые отражали огни свечей.
«Господи, сколько отцу приходится переживать из-за каких-то мулов, которых Молину пришло в голову продать Испании во время войны! — говорила Анжелика сама с собой, медленно прогуливаясь по аллеям. — Предательство ли это?.. Ему совершенно безразличны все эти принцы, живущие исключительно за счет милости монарха. Неужели он действительно собирается бросить вызов королю?»
Она обошла замок вокруг и оказалась у подножия стены, по которой раньше частенько карабкалась наверх, чтобы полюбоваться сокровищами прекрасной комнаты. Вокруг не было ни души, так как даже те редкие парочки, которых не пугал предвещавший скорое наступление осени вечерний туман, предпочитали оставаться на лужайке перед входом.
Следуя уже почти безусловному рефлексу, Анжелика сняла туфли и, несмотря на длинное платье, ловко взобралась по стене до карниза второго этажа. Уже совсем стемнело. Ни один прохожий не смог бы разглядеть детскую фигурку, напоминавшую барельеф, в тени небольшой башенки, украшавшей правое крыло.
Окно было открыто. Анжелика наклонилась вперед. Она поняла, что здесь должен кто-то быть. Впервые за долгое время комната не пустовала, и в глубине ее озарял золотым светом масляный ночник. При таком освещении мебель и гобелены казались еще таинственнее. Словно ледяными кристаллами сверкали эбеновые шкафчики с перламутровым напылением.
Бросив взгляд на высокую узорчатую кровать, Анжелике вдруг показалось, будто картина с изображением бога и богини ожила.
Два тела, обнаженных и белоснежных, сплелись на небрежно разбросанных простынях, кружева которых свисали до пола. Тела были так тесно переплетены, что Анжелика сначала подумала о драке подростков, о борьбе между задиристыми и бесстыдными пажами, прежде чем различила мужчину и женщину.
Каштановые вьющиеся волосы мужчины почти полностью закрывали лицо женщины, чье длинное стройное тело, казалось, могло быть раздавлено телом любовника. Однако мужчина двигался нежно, ритмично, охваченный страстью, и свет ночника освещал игру его великолепных мускулов.
Что касается женщины, то Анжелика с трудом могла рассмотреть ее в тени: стройное бедро, обхватившее мужское тело, грудь, еле видная из-под ласкавших ее ладоней,
Увиденное потрясло Анжелику и одновременно очаровало. Словно за то, что она так часто рассматривала картину, изображавшую Олимп, любуясь ее свежестью и выразительным величием, для нее — маленькой деревенской девочки, уже многое понимавшей, — наконец открылась вся красота этой сцены, значение которой она вдруг поняла. «Так вот она какая, любовь», — сказала себе Анжелика, и по ее телу пробежала дрожь испуга и удовольствия.
Наконец любовники отпустили друг друга. Теперь они отдыхали вместе, похожие на две неподвижные бледные скульптуры. Их дыхание успокаивалось и замедлялось, будто они засыпали. Никто из них не произнес ни слова. Женщина пошевелилась первой. Она протянула свою белую руку к ночному столику, на котором стоял графин с вином темно-рубинового цвета. Она грустно засмеялась.
— Ах, дорогой, я лишилась последних сил, — прошептала она, — вы должны выпить со мной этого прекрасного руссильонского вина, которое оставил ваш предусмотрительный слуга. Наполнить ваш бокал?
Мужчина, которого в глубине ниши почти не было видно, ответил невнятным бормотанием, впрочем, скорее напоминавшим согласие. Дама, к которой, казалось, вернулись силы, наполнила бокалы, один из которых протянула своему любовнику, а второй с явным удовольствием выпила сама.
Тут Анжелика подумала, что ей тоже хотелось бы лежать, голой и расслабленной, в этой постели и смаковать чудесное вино с юга Франции. «Шодо принцев», — думала она. Анжелика не чувствовала неудобства своего положения. Сейчас она могла полностью разглядеть женщину, она восхищалась ее идеально круглой грудью с малиново-красными сосками, ее упругим животом, длинными скрещенными ногами. На подносе лежали фрукты. Женщина взяла персик и впилась в сочную мякоть зубами.
— Черт бы побрал этих несносных людей! — вскричал мужчина и выбрался из кровати, перепрыгнув через любовницу.
Анжелика, которая не слышала стука в дверь, решила, что это обнаружили ее присутствие, и потому, затаив дыхание, вжалась в стену. Когда она вновь набралась смелости выглянуть, то увидела, что «бог» облачился в широкий коричневый халат с серебряным поясом. Его лицо было не так красиво, как тело. Она увидела перед собой тридцатилетнего человека с длинным носом и напряженными горящими глазами — все вместе делало его похожим на хищную птицу.
— Я не один, а с герцогиней де Бофор! — крикнул он, повернувшись к двери.
Глава 11
Ларец с ядом. — Анжелика проникает в тайну принца Конде
НЕСМОТРЯ на предупреждение, в дверях показался слуга:
— Простите меня, Ваше Высочество. В замок только что прибыл один монах, он настаивает на встрече с принцем Конде. Маркиз дю Плесси решил немедленно сопроводить его к Вашему Высочеству.
— Пусть войдет, — произнес принц после недолгого молчания.