Анжелика. Мученик Нотр-Дама
Шрифт:
— Но не вы ли утверждали, что парламентский суд нежелателен по той причине, что его магистраты находятся на коротком поводке месье Фуке?
— Совершенно верно, мадам, и я пытался убедить в этом вашего супруга. Не знаю, то ли моя записка не была им получена, или же гордость помешала ему принять совет, но я сообщаю вам, каков был его ответ канцлеру.
— Что же теперь будет? — с тревогой спросила молодая женщина.
— Полагаю, король в свойственной ему манере пренебрежет законом и вашего мужа все равно будет судить королевский суд, а если потребуется — «как немого».
— Как это понимать?
Адвокат разъяснил, что так поступают, если
— Известно ли имя прокурора?
— Их двое. Один — главный королевский прокурор Дени Талон. А другой, как я предвидел, ваш зять Фалло де Сансе. Правда, сославшись на родственные узы, он сначала сделал вид, будто отказывается от назначения, но его уговорили — либо Талон, либо кто-то еще, во всяком случае, теперь в кулуарах Дворца правосудия говорят, что он поступил весьма предусмотрительно, пожертвовав своим семейным долгом ради верности королю, которому обязан всем.
Анжелика смолчала, хотя ее лицо исказилось гримасой ярости. Но она пересилила себя и попросила адвоката продолжить рассказ.
— Назначен также Массно, член тулузского парламента.
— Конечно, и он позаботится о том, чтобы выполнить любой приказ короля, а заодно и отомстить дерзкому дворянину…
— Не знаю, мадам, быть может, вы и правы, тем более что король лично его назначил. Мне рассказывали, недавно у него состоялась беседа с Великой Мадемуазель насчет вашего мужа, из которой следовало, что он отнюдь не держит зла на мессира де Пейрака и будто бы очень сожалеет о своем назначении.
Анжелика вдруг вспомнила.
— В самом деле, герцогиня де Монпансье говорила мне что-то в этом духе. Но по зрелому размышлению, такое благосклонное отношение кажется мне маловероятным, потому что — увы! — я сама слышала, как Массно оскорблял моего мужа, а он отвечал ему тем же.
— Вне всякого сомнения, именно поэтому король его и назначил. Кроме Массно, он лично назначил королевского прокурора Талона. Остальных выбирали Сегье или сам Талон.
— А кто еще будет?
— Будет председатель суда. Мне называли Месмона, но это, по-моему, маловероятно. Он совсем старик, уже одной ногой в могиле. Сомневаюсь, что он благополучно справится с председательством на процессе, который обещает быть очень бурным. Не исключено, что его и выбрали именно потому, что он так немощен. У него репутация человека честного и порядочного. Если Месмон найдет в себе силы, чтобы вести процесс, то он будет одним из тех, у кого мы можем надеяться получить поддержку.
После некоторой паузы Дегре продолжил:
— Будет еще Бурье, секретарь Королевского совета: среди судейских у него репутация фальсификатора, и некий Дельма — личность довольно темная. Надо полагать, его назначили потому, что он приходится дядей Кольберу [32] , которому покровительствует Мазарини. Хотя может быть, его выбрали как гугенота, ведь король хочет придать своему правосудию видимость объективности, продемонстрировать, что во Франции светское правосудие вершат и представители протестантской религии…
32
Жан-Батист
— Думаю, — ответила Анжелика, — этот протестант сильно удивится, когда узнает, что ему придется выступать судьей на процессе о колдовстве, разбирать обвинения в сговоре с дьяволом и в одержимости бесом. Но скорее всего, нам пойдет на пользу, если хоть один из судей окажется человеком здравомыслящим, свободным от предрассудков?
— Несомненно, — отозвался адвокат, с озабоченным видом кивая головой. — Да, вот еще по поводу экзорцизма и одержимости бесом. Скажите, известен ли вам монах по имени Конан Беше и монахиня, которая до пострига звалась Карменситой де Мерекур?
— Еще бы мне их не знать! — воскликнула Анжелика. — Монах Беше — полусумасшедший алхимик, который поклялся вырвать у моего мужа секрет философского камня. А Карменсита де Мерекур — не женщина, а вулкан. Она… бывшая любовница Жоффрея, которая не простила ему разрыва. Но какое отношение они имеют к процессу?
— По некоторым сведениям, под руководством Беше над подсудимым будто бы была проведена процедура изгнания беса и в ней принимала участие эта дама. Все очень запутанно. Протокол процедуры только недавно приобщен к делу, и складывается впечатление, что ему придается чрезвычайно важное значение.
— Вы его не читали?
Я не читал ни одного документа из огромного досье, которое рьяно составляет советник Бурье. Думаю, он не остановится перед возможностью использовать свои способности по фальсификации бумаг.
— Но в конце концов, процесс вот-вот начнется, и вы, как адвокат обвиняемого, имеете право знать детали всех обвинительных заключений, не так ли?
— Увы, нет. И мне уже раз десять заявляли, что вашему мужу будет отказано в адвокатской защите. Так что пока я занят в основном тем, что добиваюсь получения этого отказа в письменной форме.
— Но это просто бред какой-то!
— Отнюдь нет! В соответствии с буквой закона, отказать в услугах адвоката можно только подсудимому, который обвиняется в преступлении против Его Величества. Поскольку в нашем деле такое обвинение предъявить трудно, то, если я добьюсь письменного отказа в предоставлении адвоката, я тем самым получу доказательство нарушения судебной процедуры, и это сразу укрепит мои позиции. В конечном счете, таким довольно сложным маневром я имею шанс добиться, чтобы меня назначили адвокатом.
Когда на следующее утро Дегре вернулся, у него на лице впервые было написано удовлетворение, и у Анжелики радостно забилось сердце.
— Я выиграл! — с ликованием воскликнул он. — Канцлер Сегье только что назначил меня защитником господина Пейрака, обвиняемого в колдовстве. Победа одержана благодаря тому, что я разбираюсь в судебной казуистике. Эти высокопоставленные лакеи из судебного ведомства, при всем их раболепном стремлении к слепому исполнению указаний свыше, все же осознали, что нельзя грубо попирать собственные принципы. Короче говоря, они были вынуждены предоставить подсудимому право на адвокатскую защиту. Но считаю своим долгом предупредить вас, мадам, что, пока еще не поздно, вы можете передать дело вашего мужа более известному адвокату, чем я.