Анжелика. Мученик Нотр-Дама
Шрифт:
К Скаррон пришли маркиз д'Альбре, мессир де Мере [35] , граф де Люд. Услышав эти имена, которые добросовестно запомнила Кордо, Анжелика поняла, что дела вдовы Скаррона, должно быть, пошли на лад благодаря покровительству королевы-матери.
Анжелика мысленно пожелала, чтобы полученная пенсия позволила Франсуазе расплатиться с долгами и найти более пристойную квартиру, где бы она смогла принимать друзей. Франсуаза уехала, забрав скромное имущество и оставила для Анжелики записку, в которой сожалела, что покидает Тампль, не успев обнять свою подругу.
35
См. примечание в гл. 6 тома 3 «Королевские празднества».
Наступило Рождество, но радость этого праздника промелькнула и растаяла без следа в холодной зимней тьме. Год подходил к концу, приближались другие праздники. Предстоящие увеселения слились в сознании Анжелики с объявлением о том, что предстоит судебное заседание, которое теперь нельзя было бы отменить — ведь обвиняемого перевели в Консьержери, тюрьму Дворца правосудия.
Адвокат Дегре жил у Малого моста, соединявшего Сите с Университетским кварталом, в одном из старых ветхих домов с остроконечными крышами, чьи фундаменты уже несколько веков погружены в Сену, но которые, несмотря на наводнения, все же не разваливаются.
Сгорая от нетерпения, Анжелика отправилась к адвокату, вопреки его совету не покидать стены Тампля. Она узнала адрес Дегре у хозяина «Трех молотков». С момента отъезда Раймона она ни разу не видела адвоката и не получила от него никаких известий. Иезуиты, у которых она встречалась с Дегре, принимали ее любезно, но также ничего не знали или не хотели ничего говорить. Анжелика не смогла добиться встречи с отцом Кирше, и ей дали понять, что Великого экзорциста не следует часто беспокоить. Так что, в конечном счете, надев маску, она самостоятельно отправилась из Тампля на поиски адвоката. Она понимала, что это рискованно, но и ждать больше не могла.
Лишь очутившись перед домом, на который ей указали, Анжелика слегка засомневалась. Как ни странно, дом был похож на самого Дегре: бедный, нескладный и при этом чуточку надменный. На облезлый фасад отбрасывала тень стена тюрьмы Малый Шатле [36] . На первом этаже располагалась лавочка свечника, перед которой, как страж, стояла статуя святого Николая, окруженная другими старинными статуями святых. Те, кто шел на мессу в находящийся поблизости собор Парижской Богоматери, покупали здесь освященные свечи.
36
Шатле — названия небольших замков. В Париже был Большой Шатле — место суда, и Малый Шатле — городская тюрьма.
Свечник, в ответ на ее расспросы, подтвердил: да, горе-адвокат живет на последнем этаже. Этого более чем достаточно для подозрительного типа, который позволяет себе не платить за квартиру — а все благодаря своей кровожадной псине! Для пьяницы, вечно сующего нос не в свое дело, никогда не оставляющего в покое добрых людей! Его труп однажды найдут в Сене, это как пить дать, и, клянусь святым Николаем, каждый захочет швырнуть его обратно!
Анжелика
Ей открыла рослая девица с накрашенным лицом, шейный платок которой едва прикрывал пышную грудь. Анжелика слегка попятилась. Она почему-то не подумала о такой возможности.
— Чего тебе надо? — спросила девица.
— Здесь живет мэтр Дегре?
В глубине комнаты послышалось какое-то движение, и появился адвокат с гусиным пером в руке.
— Входите, мадам, — проговорил он непринужденно.
Затем Дегре вытолкал девицу на лестницу и запер дверь.
— Где ваше терпение? — спросил он с укором. — Надо же было добираться до моего логова, рискуя жизнью…
— Но от вас не было известий уже…
— Всего только одну неделю.
— Каков результат процедуры экзорцизма?
— Присядьте, — безжалостно сказал Дегре, — и позвольте мне дописать. Потом мы поговорим.
Анжелика села, куда он ей указал, — на грубый деревянный сундук, предназначенный, без сомнения, для хранения одежды. Она огляделась и сказала себе, что никогда еще ей не доводилось видеть столь жалкое жилище. Дневной свет проникал сюда через зеленоватые стекла квадратных окошек со свинцовыми рамами. Чахлый огонь очага был не в силах побороть сырость, проникавшую с реки: было слышно, как вода плещется о быки Малого моста. В одном углу на полу была навалена куча книг. У Дегре не было даже стола. Сидя на табурете, он писал, положив на колени доску. Чернильница стояла рядом на полу.
Кроме кровати с рваным голубым пологом из саржи и такими же рваными одеялами, в комнате почти не было мебели. Но простыни, хотя и ветхие, были чистыми. Взгляд Анжелики невольно возвращался к этой неприбранной постели, беспорядок которой красноречиво свидетельствовал о том, что, должно быть, происходило здесь совсем недавно между адвокатом и девицей, только что бесцеремонно выставленной им за дверь.
Анжелика со стыдом думала о том, как опасна ее природная импульсивность и как, наверное, недоволен адвокат столь бестактным вторжением в его личную жизнь.
Она машинально гладила датского дога, доверчиво положившего огромную голову ей на колени.
— Уф! — воскликнул Дегре, вставая и потягиваясь. — Еще никогда в жизни я не говорил так много о Боге и о церкви. Вы догадываетесь, что за бумаги раскиданы у меня по полу?
— Нет.
— Это защитительная речь адвоката мэтра Дегре, которую он произнесет во время заседания суда по делу мессира де Пейрака, обвиненного в колдовстве, которое состоится во Дворце правосудия 20 января 1661 года.
— Уже определена дата? — Анжелика почувствовала, что бледнеет. — Ах! Я обязательно должна там быть. Переоденусь в судейского или в священника, достаньте мне платье. Правда, я беременна, — она с некоторым беспокойством оглядела себя, — но это почти не заметно. Мамаша Кордо говорит, что у меня будет девочка, потому что ребенок лежит высоко. В крайнем случае, сойду за обжору-клерка…
Дегре расхохотался.
— Не уверен, что вас за него примут. У меня есть идея получше. На процесс допущены несколько монахинь. Вы наденете капюшон и рясу монахини.