Анжелика. Мученик Нотр-Дама
Шрифт:
— То есть вы признаете, что верите в колдовство?
— В настоящее колдовство — да. Кстати, оно основано на природных явлениях, которые будут объяснены в последующие столетия. Но если слепо доверять ярмарочным фокусникам или так называемым ученым-алхимикам…
— Итак, вы сами перешли к вопросу об алхимии! По-вашему, в ней, как и в колдовстве, различается истинная и шарлатанская алхимия?
— Совершенно верно. Некоторые арабы и испанцы стали называть истинную алхимию сокращенно — химией, это экспериментальная наука, в которой процессы преобразования веществ могут быть воспроизведены и не зависят от того, кто именно ставит опыт,
— Очень рад, что вы сами это сказали, вы облегчаете задачу суда. Но кто же, по-вашему, может быть хуже колдуна?
— …Дурак и фанатик, господин председатель.
Впервые в ходе этого торжественного допроса председатель Массно утратил невозмутимость.
— Обвиняемый, призываю вас соблюдать почтительность, это в ваших же интересах. Хватит уже и того, что в своей последней клятве вы совершили наглость, упомянув Его Величество после жены и ребенка. Если вы будете упорствовать в своем высокомерии, суд откажется вас слушать…
Анжелика увидела, как адвокат подскочил к ее мужу и хотел ему что-то сказать, но стража помешала ему. Массно вмешался, предоставив адвокату полную свободу действий, необходимых для исполнения обязанностей защитника.
— Господин председатель, я был далек от намерения оскорбить вас или кого-либо из судей своими словами, — продолжил граф де Пейрак, когда шум поутих. — Будучи ученым, я нападал на приверженцев лженауки, называемой алхимией, а я не думаю, что кто-либо из вас, обремененных столь серьезными занятиями, втайне увлекается ей…
Это коротенькое заключение пришлось по душе судьям, важно с ним согласившимся.
Допрос возобновился в более спокойной атмосфере. Массно, покопавшись в горе бумаг, извлек из нее еще один листок.
— Вас уличили в том, что в ходе таинственных занятий, которые вы, ради своего оправдания, называете новым словом «химия», вы используете кости животных. Как вы объясните такие действия, столь мало совместимые с христианской верой?
— Господин председатель, не следует путать оккультную практику с практикой химической. Кости животных нужны мне лишь для получения золы, обладающей особым свойством поглощать лишние вещества из расплавленного свинца, высвобождая из горных пород чистое золото и серебро.
— А человеческие кости обладают теми же свойствами? — коварно спросил Массно.
— Несомненно, но, признаюсь, мне вполне хватает золы из костей животных.
— Должны ли эти животные быть сожжены живьем, чтобы пепел был пригоден для ваших занятий?
— Ни в коем случае, господин председатель. Разве вы жарите живых кур?
Лицо судьи исказилось, но он овладел собой и заметил, что по меньшей мере удивительно, что в королевстве лишь один человек использует золу от костей подобным образом, к тому же для целей, которые здравомыслящие люди сочтут странными, если не сказать кощунственными.
И, поскольку Пейрак в ответ лишь пренебрежительно пожал плечами, Массно добавил, что обвинение в кощунстве и безбожии основывалось не только на использовании костей животных и что оно еще будет рассмотрено позднее, ибо всему свое время и место.
Он продолжил:
— Не в том ли истинная роль костного пепла, что он используется в оккультных целях для того, чтобы вдохнуть жизнь в обычный металл, такой как свинец, и превратить его в благородный, такой как золото или серебро?
— Подобная точка зрения близка к умозрительной диалектике алхимиков, которые прибегают в своих так называемых экспериментах к всяческим таинственным ритуалам, но дело в том, что на самом деле
— Подсудимый, так признаете ли вы факт изготовления золота и серебра иными способами, нежели промывание речного песка?
— Я никогда не изготовлял ни золота, ни серебра. Я лишь извлекал их.
— Однако все те породы, из которых, по вашему утверждению, вы извлекали золото, были исследованы специалистами, но ни после тщательного дробления, ни после промывки никаких драгоценных металлов в них не оказалось.
— Безусловно. Однако расплавленный свинец растворяет соединения других металлов и впитывается пористой золой, освобождая ранее невидимые частицы благородных металлов [42] .
42
Граф де Пейрак применял метод купелирования (от фр. соuреllе — чашка), известный в античности и утерянный в Средние века. В наши дни используется в ювелирной промышленности. Метод основан на окислительном плавлении сплава свинца с благородными металлами, с целью выделения их в чистом виде. Расплавленный свинец, в отличие от благородных металлов, окисляется кислородом воздуха, растворяя при этом окислы других металлов, а затем впитывается пористой массой пробирного тигля, освобождая серебро или золото.
— Значит, вы утверждаете, что можете добыть золото из любой горной породы?
— Ни в коем случае. Большинство пород не содержит драгоценных металлов, или же содержит их в ничтожно малом количестве. Нужные породы во Франции чрезвычайно редки, и их можно обнаружить лишь в результате долгих и тщательных поисков.
— Но если найти их так сложно, как же вышло, что в целом королевстве вы один добились в этом успеха?
Граф раздраженно ответил:
— Я бы сказал, господин председатель, что для этого нужен талант, более того, научные знания и тяжелый труд. Я, в свою очередь, мог бы спросить вас, как же вышло, что в целом королевстве один Люлли пишет оперы и почему вы их не пишете, хотя выучить музыкальные ноты способен каждый.
Председатель сделал недовольную гримасу, но не нашелся что ответить. Судья с лицом притворщика поднял руку.
— Говорите, господин советник Бурье.
— Господин председатель, я хотел бы спросить у обвиняемого, почему же, если месье Пейрак открыл тайный способ получения золота и серебра, этот благородный дворянин, заявляющий о своей преданности королю, даже не подумал раскрыть свой секрет нашему блистательному монарху — я имею в виду Его Величество, хотя это не только было его долгом, но и способом облегчить всему народу, и даже дворянству, бремя налогов, бремя необходимое, но тяжкое, которое несем и мы, освобожденные от уплаты подати представители закона, выплачивая косвенные налоги.
По залу пробежал одобрительный шепот. Каждый вдруг почувствовал личную обиду на этого долговязого хромого, исполненного наглости и презрения ко всем окружающим, который намеревался один пользоваться невероятным богатством.
Анжелика ощущала ненависть собравшихся, направленную против разбитого пыткой человека, который начал пошатываться от усталости на своих тростях.
Пейрак впервые поглядел прямо в зал. Но молодой женщине показалось, что он смотрит куда-то вдаль и не видит никого из зрителей. «Неужели он не чувствует, что я здесь, что я страдаю вместе с ним?» — думала она.