Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики
Шрифт:
Этери закусила губу, побоявшись, что предательские слезы прольются не вовремя. Нет, она бы в любом случае появилась, но не в жизни Джона. От этого осознания сердце защемило. Они остановились. Музыка стихла, а танец закончился. Этери шагнула в его уютные объятия и прошептала:
— Я люблю тебя, — почему-то ей казалось, что она прощается.
Он обнял ее столь же крепко. Аромат смолы и табака перекрыл запах апельсинов.
— А я тебя.
Завершение вечера должно было ознаменоваться пудингом и фейерверком, но для Этери он закончился грустным послевкусием и страшной головной болью.
Хагалаз
иная
По-военному, быстро и бесшумно хьенд шагал по коридорам дворца правящей семьи императора. Он ступал по короткому ворсу красного ковра, вдоль стен тянулись картины, портреты династии Вардан. Сводчатые потолки уходили вверх, выделяясь рельефными выступами. Хагалаз отлично ориентировался во дворце, хотя бывал тут не часто. Большую часть времени хэлл проводил в Часовых Городках - небольших поселениях, предназначенных для обучения юных всадников. В Часовых Городках дети познавали искусство войны и получали бесценные знания о бесконечном течении времени. Их обучали не только бесцельно махать мечом, но и иноземным языкам, культуре, ориентировании на местности. К тому же юные всадники насыщались духовно. Они ежедневно медитировали и изучали священные труды Морриган.
Невольно Хагалаз вспомнил Авалону Кэрролл. Маленькую и юркую девчонку с острым языком и со своей неизменной непокорностью. Из нее вышел отличный воин, как хэлл и предполагал. На самом деле Хагалаз солгал всего раз в жизни, когда впервые повстречал ее. Ему было любопытно, как девчонка отреагирует на его выпад. Она отличалась от других. Дети боялись всадников высшего звена и только в глазах Авалоны не было страха, лишь какая-то нелепая решимость. Он сказал, что ее ждет смерть, а она пообещала доказать обратное. Вспомнив лицо Авалоны, Хагалаз позволил себе легкую улыбку. Она еще покажет себя, но некое предчувствие опасности не оставляло мужчину. Возможно, из-за скорого политического приема делегации Дэхарт иль Зоро. Император принял решение вступить в коалицию с иноземцами, объединиться против Приморского королевства.
Хагалаз не одобрял скорое начало боевых действий, тем не менее, понимал необходимость данного решения. Не так давно их информаторы сообщили, что Примория начала ослабевать. Несмотря на то, что король Артур окружил себя проклятыми созданиями Дану, ему на войне не поможет даже волшебство. Империя припрятала несколько тузов в рукаве, и Артуру они ой как не понравятся.
Коридор заканчивался тупиком. Мраморные пилястры поддерживали уходящую вверх арку, а впереди к стене было приставлено зеркало. По краям оно было обработано фацетом, свет мягко струился сквозь стекло. Хагалаз остановился, рассматривая свое отражение.
“Надо бы побриться”, — подумал он, проводя большим пальцем по отросшей щетине.
— Мы кого-то ждем? — пропел женский голосок у него над ухом.
Хагалаз вздохнул и повернулся к Аврелии. Женщина стояла у него за спиной.
— Давно ты за мной идешь?
— Достаточно, чтобы понять, что ты вновь увяз в своих размышлениях, — ядовито улыбнулась она, — Ты бы не заметил меня даже приставь я копье к твоему горлу.
— Не будь столь уверена в себе.
Хагалаз
Зал Совещаний.
С потолка на полупрозрачных нитях спускался десяток железных рунических колец абсолютно разных размеров. От рун исходило яркое сияние, затапливая помещение белоснежным светом. Вдоль зала вверх уходила круговая лестница, а на стенах размещались стеллажи с книгами. Их было так много, что понадобилось бы несколько гердрат только чтобы сосчитать их. Пол, состоящий из каменной плитки, также был испещрен рунами. А в сердце зала, прямо под самым большим руническим кольцом, находился обитый металлом стол, заваленный картами и бумагами. Во главе стола Хагалаз приметил Филберта и направился к нему.
Как и все хьенды Филберт почти никогда не снимал свои черные доспехи. На его оплечье, царапая доспех острыми когтями, сидел белый ворон. Птица сильно контрастировала с цветом доспеха. Йера, а именно так величали ворона, встрепенулся, громогласно каркнул и взлетев, стал кружить над столом.
— Гадкая пташка, — скривилась Аврелия. Она бросила копье на стол, опустилась рядом с Филбертом и, откинувшись на спинку стула, закинула ноги на стол. — Что думаешь? — спросила она, разглядывая карту Приморского королевства.
Хагалаз присел на краешек стола и, запрокинув голову, взглянул на кружащего под потолком Йеру. Ворон несколько раз каркнул, продолжая беспокойно летать.
— Я спрашивала про посвящение, — женщина закатила глаза, — а не про то, что ты думаешь обо мне.
Аврелия уставилась на Филберта. Тот лишь пожал плечами. Когда-то давно, когда Фил был простым всадником, что-то такое произошло в его жизни, что заставило его принять обет молчания. Хагалаз ничего не знает о тех событиях. Они никогда не были друзьями. Более того в часовых городках они постоянно соперничали между собой. Но то дела минувших дней. Сейчас же Филберт сильно изменился. Теперь его голос зовут Йера.
— Она ведь твоя ученица, Хагалаз? — беспечно продолжала хэлла, — Я видела твой взгляд. Милая девочка. Любопытно, как долго ты будешь оплакивать ее труп?
— Мы не настолько близки, — холодно проговорил он.
— А что насчет твоего сына? Если девчонка не справится, он умрет на войне. Тебе стало страшно, когда она назвала его имя?
Аврелия Лангс, она же Аврелия Непобедимая - это волк в овечьей шкуре. Хэлла обожала играть с людьми, выводить их из себя, впитывать их негативные эмоции. Ее внешность совершенно не подходила ее дурному характеру. Она забавлялась, и только Хагалаза и Филберта резкие слова никогда не задевали.
— Аврелия, — необычайно мягко произнес Хагалаз, — единственное, чего я боюсь, это то, что ты никогда не закроешь свой очаровательный ротик. Что до девчонки, — он снова воскресил в памяти ее полный решимости взгляд, — я верю в нее. Она справится.
— А если не справится, будем вместе отскребать ее останки от земли?
Йера недовольно каркнул и опустился на плечо Аврелии. Она зашипела, но скидывать ворона не стала.
— И в чем я не права? — возмутилась она. Йера издал утробный звук. — Ты тоже согласен с Хагалазом? — спросила она Филберта.