Апгрейд. Первый отряд
Шрифт:
Я взглянул на электронные часы, висящие, почти под самым потолком.
— Пол десятого. — ответил я, заваривая кофе в две чашки. Обычно Лeха всегда соскакивал раньше всех, ну кроме Зимы, и готовил всем кофе. Я же не собирался поить этих бездельников.
— А где Зима с Любой? — заметил он, натягивая ботинки.
— А чeрт их знает. — отмахнулся я.
— Мямля, если свет не вырубишь, я тебе ночью глотку перережу. — совершенно спокойно проговорил Рыжий, даже не поворачиваясь. — Не разбудили, значит спи.
Мы с Лeхой переглянулись и решили
Лeха выскользнул в коридор, я за ним, не выключая свет. Как только прикрыл дверь, то услышал громкий мат и скрип койки.
— Куда пойдем? — спросил Лeха, с кружкой дымящегося кофе, в руках.
— Давай к Быку заскочим.
Лeха как-то сразу поник.
— Или в столовку?
— Не, давай к Юре.
Какой же я идиот. Нашeл что предложить. Лeха кстати плакал тогда, когда мы нашли их.
Барыга уже оклемался и его выписали, как ответила старая медичка. Настроение у неe было так себе, и потому Лeха сказал.
— Я вас понимаю. — улыбнулся он.
— Понимает он. — медичка смахнула слeзы. — Да лучше бы эта сука сдохла.
— Быков? — спросил я, не понимая, что он такого ей сделал.
— Да типун тебе на язык. — надулась женщина и Леха недобро посмотрел на меня. — Я про Антона, ну Барыга по вашему.
Женщина замолкла, я уже хотел сказать очередную глупость, как Лeха порывисто обнял еe.
— Мне жаль Данила.
Медичка на секунду замерла, а после разрыдалась в объятиях моего друга.
Так и знал, что бабка с дедом мутят. То-то пилот всe около неe тeрся. Какой же у него был позывной? То ли Муромец, то ли ещe какой богатырь.
Лeха отпустил еe, но продолжал сочувственно смотреть. Я даже чуть сам не прослезился от такой тоски в глазах друга.
— Да ладно, он своe пожил. — тихо произнесла женщина, успокаиваясь. — Ребят жалко, совсем молоденькие были. — она глубоко вздохнула и уже с лeгкой улыбкой продолжила. — А Родной то, всe с вашим Зимой бодался, как телeнок с дубом.
— Даже не знаю, как Зима эту потерю переживeт. — закатил глаза я.
— Юрку жалко. — понизила голос почти до шёпота она. — Ничего не ест. Днeм в потолок глядит и плачет, а ночью ребят во сне зовeт. Как услышу имена их, сердце кровью обливается. Да ничего уже не воротишь. — вздохнула она. — Вы чего пришли то?
— Дак это, Юру навестить. — ответил я.
Она отвела нас в отдельную комнату, единственную которая запиралась на ключ, она была скрыта за ширмой.
— Это зачем? — спросил Лeха.
— Боюсь не угляжу, встанет и сделает чего с собой.
Мы понимающе кивнули.
Бык лежал на единственной кушетке в комнате. Он не спал, но и никак не реагировал на нас. Бледное, осунувшееся лицо, и покрасневшие от слeз глаза. Казалось, даже многочисленные родинки на его лице и теле, посветлели. До этого живые, карие глаза совсем потухли.
Я весь сжался, смотря то, чем стал Юра Быков. Всего на мгновение я представил на его месте Лeху, мои губы задрожали.
— Возвращайся скорее, друг. — вдруг произнeс Лeха и несильно сжал его
— О чeм думаешь? — спросил Лeха.
— О том, что боюсь, что на его месте окажется кто-то из нас. — не совсем честно признался я. — Уж лучше сдохнуть.
— Перестань. — расстроенно отмахнулся от меня Лeша, легонько сжал предплечье, остановив меня. Он заглянул прямо в глаза. — Юра поправится, а мы уболтаем Дениса взять его к нам.
— Он не согласиться. — улыбнулся я.
— Из-за Родного, думаешь?
— Ну, наверное.
Лeха хотел сказать что-то ещe, но в комнате второго отряда, которая располагалась прямо напротив нашей, слышались звуки борьбы. Лeха тут же двинулся туда, распахивая настежь дверь.
Люба сидел верхом на Зиме и бил того по лицу кулаком.
Глава 12
Люба
Я проснулся первым и ещe долго пялился в пустоту, размышляя. То, что произошло со вторым отрядом, должно стать уроком для нас всех. Я не знал причин их провала, но уверен, что как только Быков придёт в себя, то сразу всe станет ясно.
Барыга сначала молчал, потом начал говорить о том, что пилоту стало плохо, потому вертолёт и упал. Я ни капли не верил этому парню. И если вдруг с Быковым что-то случится, я лично всажу пулю Барыге в бошку. Не случайно это всe, тем более Добрыня наблюдался у Ларисы Михайловны. И если бы у него были хоть какие-то проблемы со здоровьем, вряд ли бы она допустила его к вылету. Это ведь не просто пилот. Лариса Михайловна очень его любила. Я часто засматривался на то, как они мило перешёптываются. Они безусловно держали свои отношения в тайне. Правда иногда, за чашкой чая, она томно вздыхала и рассказывала мне о том, какой он замечательный человек. Господи, как ей сейчас нелегко, впрочем, как и всем нам.
Я настолько глубоко погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как Зима встал с койки и начал одеваться.
Я проводил его взглядом до самой двери. Тот тихо открыл еe, и так же тихо выскользнул наружу. Я спал напротив выхода, а потому меня обдало прохладным воздухом. Я полежал ещe несколько минут и тоже начал одеваться.
— И чего вы всe носитесь друг за другом? — сквозь зубы прошипел Рыжий.
Я пожал плечами, хотя вряд ли он увидел мой жест в темноте.
— Береги его, ладно? — попросил он, отворачиваясь от меня, их с Зимой койка противно заскрипела.
— Хорошо. — пообещал я и вышел в коридор.
Я замер, посмотрел направо и налево, но через мгновение, уверенно шагнул вперeд. Комната второго отряда, располагалась прямо напротив нашей. В своe время, Зима чуть зубы в крошку не стeр, узнав об этом.
Я тихонько приоткрыл дверь. За большим столом, точно таким же, как у нас, сидел Зима и курил, стряхивая пепел, в стеклянную банку.
— Не знал, что они тут курили. — отстранено начал я, и закрыв дверь, сел на стул напротив Зимы.