Апгрейд. Первый отряд
Шрифт:
Что у них там случилось?
Я обернулся и замер.
Спина Зимы была вся в крови, Люба, пинцетом вытягивал осколки из его тела.
Может быть взорвалось чего? Хотя, ожогов вроде нет.
Немного позже я узнал, что это Люба так над ним постарался. У него самого кажется нос сломан. Выглядели они оба скверно.
Рыжий смотрел на всe это с кривой усмешкой.
Я вдруг тоже мерзко улыбнулся.
— А ты чe лыбу давишь, бедолага? — тут же встрепенулся Мямля.
—
— Не ну а чe такое? — этот парень даже не собирался останавливаться и шагнул ко мне. — Без пушки уже не такой смелый, а?
Я взвeл курок своего ПМ и резким движением наставил на него, прямо в лицо. Тот мгновенно поднял руки, но это было без надобности, ведь Напалм, тут же заступил перед ним.
— Ты его откуда вытащил? — изумлeнно спросил Рыжий и Мямля, несмотря на испуг, хихикнул.
— Убирай. — так же спокойно проговорил Зима, который даже не повернулся. — Либо стреляй.
— Да ты чe Хилый, я ж по-дружески. — проговорил Мямля.
Я также спокойно убрал пистолет обратно под подушку.
— Кофе мне сделай.
— А поебаться тебе завернуть?! — взвизгнул Мямля.
Видимо он был не готов мириться с переменами.
Я нахмурил брови и уставился на него, стараясь принять более суровый вид.
— Я сделаю. — встрял Напалм и потянулся к банке растворимого кофе.
— Никто, ни перед кем, на задних лапках не прыгает. — процедил Зима и медленно встал.
Люба уже закончил работу, собираясь идти в лазарет, но сейчас он остановился у самой двери, наблюдая.
— Ты думаешь, что так тебя начнут уважать? — прищурился он, а я сжался.
— Зима. — попросил Люба.
— Тихо. Не нравится, значит выйди. — кивнул на дверь капитан и вновь повернулся ко мне. — Просто сдохнуть страшно, вот и скулит. — кивнул он на Мямлю. — А ты направь ствол на Косолапого, дак он сначала зевнeт, а потом руки тебе сломает, чтобы не хватался лишний раз за огнестрел.
— Не успеет. — тихо произнeс я, быстро теряя интерес к этому разговору.
— Проверим? — улыбнулся Косолапый.
Зима смотрел прямо на меня, с некой толикой удивления, я неосознанно поёжился.
Мямля самодовольно улыбался.
— А ты, если знаешь, что тебе могут пиздюлей дать, дак чего лезешь тогда? — продолжил Зима.
Улыбка связиста медленно померкла.
— Детский сад. — вздохнул Люба.
— Он хуйню и похлеще тебя нeс, вот только ссыклом никогда не был. — бросил Зима, не уточняя имени, но мы все прекрасно поняли, о ком он говорит.
— У ребят будет, что-то вроде похорон? — спросил Напалм.
Вот ему всегда больше всех надо. Разве что сопли нам не вытирал.
— А что хоронить то? Ни каких тел не нашли в итоге.
Он вышел за дверь, вслед за Любой.
— Чe было то? — тут же спросил Мямля.
— Я ебу? Выскочил на звон стекла, а лекарь уже его в бетон вбивает. — равнодушно бросил Косолапый.
— С вами даже не посплетничаешь. — обиженно отвернулся связист.
— Думаешь из-за второго? — спросил Напалм.
— Из-за кого же ещe? Сраться больше не с кем, вот он и бесится.
Я наконец смог найти в себе силы встать с койки.
— А ты куда собрался, крысёныш?
— Отъебись. — послал я Мямлю.
На удивление, тот ничего мне не ответил.
Некоторые вояки, что встречались мне на пути до тира, смотрели с сочувствием. Как будто мне было дело до того, что кто-то там умер.
— Здравствуйте. — поздоровался я с тренером.
Евгений Николаевич никак на меня реагировал.
Я молча прошёл до стеллажа с оружием и взял винтовку. Он внимательно смотрел на меня, будто ожидая, что я совершу ошибку. Я молча пострелял по мишеням, сменив винтовку на пистолет.
— Почистить сможешь? — сухо спросил он и кивнул на автоматы.
— Да, конечно.
Я кропотливо перебирал каждую деталь, очищая еe, и смазывая маслом.
— Долго ещё возиться будешь? — гаркнул Николаевич. — Костик уже давно бы закончил…
— Да, вот только он мёртв. — со злобой бросил я, не заметив, как согнул шомпол.
— Странная штука жизнь, да? — глаза тренера вдруг заблестели. — Почему хорошие люди умирают?
— А хорошие вообще редко выживают. — я бросил автомат и побрeл к выходу.
— У него был талант, тебе придется намного сложнее.
Я остановился и повернулся к тренеру, тот криво ухмылялся, ожидая моего ответа.
Я прошeл мимо него и взял винтовку.
— Его единственный талант, в ебло выпрашивать. — прошептал я ему прямо в лицо.
Ощущение безнадёги и одиночества, сжимали моё сердце. Нестерпимо хотелось выть и рыдать. Слёзы подступили к моим глазам, я смахнул их рукой.
Я не хотел возвращаться в комнату или вновь выслушивать Николаевича. Я немного побродил по базе, но уже вскоре, направился к выходу.
— Кто такой? — недовольно прозвучал голос, одного из надзорных у ворот из будки охраны.
Ворота представляли собой массивную, герметичную дверь. Запирающуюся, на замок штурвал. Такую дверь, ни то что не вскроешь, даже взрывом не поцарапаешь.
— Снайпер первого отряда Дмитрий Рябин, позывной Хилый. — я демонстративно снял винтовку с плеча.