Апофеоз
Шрифт:
– Повода он не давал, тля, - фыркнул Плацента. – Ты кому втираешь-то, ямана дезобудала? Чтобы определить, врешь ли ты, достаточно посмотреть на твой рот. Если он раскрыт – ты врешь.
– Ты расстраиваешь меня, сын мой, - вздохнул Дрекозиус. – Ты положительно расстраиваешь меня. Моя душа плачет каждый раз, когда ты что-то говоришь.
– Это потому что ты не можешь слышать звуков правды, тля. Они тебе противны. Возможно, ты демон.
– Он не демон, - сказала Ассантея.
– Знаешь, Плацента, на твоем месте я бы не разбрасывалась такими обвинениями, - покачала
– Замолчите, - повторил Савроморт. – Вы находитесь перед судом. Ведите себя соответствующе.
– А что со мной не так, теребунка толстозадая?! – окрысился Плацента. – Я-то живу по совести, тля!
– У тебя она есть? – изумилась Джиданна. – А почему ты ее нам никогда не показывал?
– Совесть – это то, что таится глубоко внутри, тупорылая шмара!
– Прекрати, - пробасил Мектиг, хватая полугоблина за горло.
Плацента. Мектиг ненавидел Плаценту.
– Дети мои, дети мои, успокойтесь же!.. – захлопотал вокруг них Дрекозиус. – В самом же деле, подумайте о месте, в котором находитесь! Как можно здесь вести себя так недопустимо?! Дети мои, выслушайте же меня!.. Мы же в божьем присутствии!.. Не лучше ли нам преклонить колени и помолиться всем вместе?!
– Зат... кх-х... ни-и-и!.. – прохрипел Плацента, показывая средний палец.
Мектиг слегка разжал ладонь – и полугоблин смачно харкнул ему в лицо. Дармаг выпучил глаза, швырнул Плаценту на пол и выхватил секиру. Джиданна закатила глаза. Фырдуз спрятался за Ассантею, которая заливалась смехом.
– Да, врежь ему как следует! – подначивала она. – Ты ж давно этого хочешь!
Плацента раскрыл рот и противно заверещал на весь зал. В его ладонях появился двуручный кинжал – он выставил его перед животом и пристально следил за крутящим секиру Мектигом.
– Хватит! – повысил голос Савроморт, вставая на своем троне.
Все резко замолчали и застыли. Их словно обдало ледяным ветром. Мертвенным отрезвляющим хладом.
– Вы достучались до меня, - с отвращением произнес Савроморт. – Радуйтесь. Впервые за много лет я испытал раздражение. А по древнему закону Шиасса тот, кто заставил меня что-то почувствовать, получает свободу.
– Отлично, тля! – осклабился Плацента. – Кому за это спасибо?.. Мне! Я снова всех спас! Спас весь мир!
– Я не хочу жить в мире, который спас Плацента, - сумрачно произнесла Джиданна.
– Тогда можешь остаться в Шиассе, - великодушно предложил Плацента.
– Нет уж! – сверкнул глазницами Савроморт. – Проваливайте отсюда все, пока я не передумал!
– И я тоже? – уточнила Ассантея.
– И ты тоже. Но если вздумаешь снова заниматься, чем занималась, если хотя бы нос снова сунешь на Парифат или иные подвластные мне земли – законопачу тебя в Хиард навечно. Это я тебе обещаю.
Ассантея счастливо улыбнулась и сделала книксен. Савроморт же начал поднимать руку... но вдруг опустил ее.
– Чуть не забыл об одной детали, - произнес он. – То, как вы пролезли в Хиард. Этого не должно повториться.
Фырдуз невольно схватился за Рваный Криабал, а Дрекозиус принялся заверять,
– Сложно поверить, что смертный сумел создать такое, - сказал Савроморт. – Этого заклинания не должно существовать.
Он коснулся строчек пальцем... и слова стали меняться!.. Буквы забегали на бумаге, как муравьи, потом сорвались с нее, всплыли в воздух, померцали там... и рассыпались!.. Послышался как будто болезненный вскрик, а потом все стихло.
И в Криабале стало на одно заклинание меньше.
– А теперь убирайтесь, - сказал бог смерти, снова поднимая руку. – И не возвращайтесь, пока не пробьет ваш час.
Подул ледяной ветер – и всех шестерых вынесло из Суда Мертвых, вынесло из Танатополиса, с невозможной быстротой протащило через весь Шиасс и плюхнуло рядом с вратами в мир живых. Там уже витали три Жандарма... возможно, те же самые, что арестовали их возле Хиарда.
Там же был и маридиак. При виде чужаков он весь подобрался, уставился четырьмя глазами и рявкнул:
– Всякому подошедшему – смерть!..
– Да мы знаем, - устало произнесла Джиданна.
Жандармы объясняли маридиаку, что этих шестерых нужно пропустить. Сторожевое чудовище умом не отличалось и упрямо мотало рогатыми бошками. В конце концов оно еще кое-как согласилось позволить пройти смертным, но насчет Ассантеи уперлось намертво.
– Ой, да мне и незачем проходить именно здесь, - всплеснула руками демоница. – У вас тут полно трещин в Кромке, я просто найду такую, которая ведет ко мне домой. Прямо в спальню.
– это невозможно, - сухо произнес Жандарм. – инструкции Хозяина Шиасса однозначны.
– Ну тогда пропустите меня!
– пропусти ее.
– Нет!.. – взлаял маридиак. – Она демон!.. Демон!.. Всякому демону – смерть!.. Смерть!..
Пока они так препирались, искатели Криабала бочком-бочком прокрались к арке из человеческих голов и почти что на цыпочках прошли через портал. С несказанным облегчением они вернулись обратно на Парифат.
Вернулись в мир живых.
А двумя часами ранее на другой стороне лежал вехот. В пределах целой вспашки вокруг не было ни единой жертвы, а потому он не превратился ни в какой транспорт. Оставался в облике двенадцатилапого улыбающегося зверя с дверью на боку. Положив морду на переднюю пару лап, он дремал в терпеливом ожидании... и не заметил, как ему в нос уперлось что-то острое и твердое.
– Здравствуй, вехот, - послышался мелодичный голос.
Демон открыл глаза – и вздрогнул. Перед ним стояла паргоронская демоница. Одна из ее рук вытянулась, стала чем-то вроде костяного копья – и тыкалась ему в нос. Другая, еще длиннее и острее, указывала на глаз.