Апофеоз
Шрифт:
А Вэтечек исчез бесследно.
Глава 46
– Ничего себе его потрепало, - сказал Мерзопак, тыкая тростью полумертвого Фырдуза.
– Осторожней, тля! – окрысился Плацента.
– Спокойно, без паники! – ухмыльнулся Мерзопак. – В конце концов, кто тут лекарь, вы или я?
От кончика его трости и впрямь уже распространялись теплые волны, заживляющие гораздо лучше,
Искатели Криабала, а также Имрата, Танзен и Массено постарались отойти подальше от пентаграммы. Не настолько далеко, чтобы не видеть в ней происходящего, но все же достаточно, чтобы не оказаться задетым случайным заклинанием. Мощь, исходящая от фигур внутри, заставляла кожу покрываться мурашками.
Первые несколько секунд все молчали. Антикатисто слегка оторопел, увидев этих пятерых, они же слегка оторопели, увидев вместо элементаля Тьмы обычного человека.
Особенно выбило это из колеи Медариэна. Он потратил немало времени, чтобы овладеть методой покойного Бецалли, и теперь она оказалась бесполезна.
Но Медариэн же первым и взял себя в руки. Он резко втянул воздух, сомкнул ладони – и распахнул энергетический купол. Тот резко расширился, окружая вначале пентаграмму, а потом и весь холм.
Теперь, по крайней мере, Антикатисто не сумеет сбежать.
– Мы на острове Вечной Ночи, - произнесла Галлерия, прислушиваясь к незримым духам. – А этот огромный конус... гм...
– Апофеоз, полагаю, - сказал Бельзедор. – Лорд Мерзопак, вы неточно исполнили мои инструкции.
– Пришлось импровизировать, Властелин, - развел руками Мерзопак. – В ваш план вмешались непредвиденные факторы.
– Прискорбно. И Антикатисто, полагаю, собрал Криабал полностью?
– Не думаю, что это станет проблемой, - усмехнулся Локателли, слегка поднимаясь над землей. – Он сам вырыл себе могилу, перестав быть элементалем Тьмы.
– Вы нынешний председатель ученого совета? – предположил Антикатисто. – Я многое о вас слышал.
– Обо мне многие слышали, - расплылся в улыбке Локателли. – Весь мир. Репутация, что же вы хотите. Я и не хочу, и не стремлюсь вовсе, а вот, каким-то образом известен на всю планету!.. Дела говорят сами за себя, мэтр Токхабаяж!
– В основном я слышал, что вы – хвастливый полоумный старик, - холодно добавил Антикатисто.
– А вот это поклеп и навет! – погрозил пальцем Локателли. – Таких гнусных слов я не стерплю! Я стар и немощен, но я вызываю вас на бой, мэтр Тохкабаяж! Дуэль волшебников! Увидим, увидим, сумеете ли вы одолеть хотя бы бессильного инвалида!.. кха!.. кха-кха!.. давайте-давайте, нападайте, если осмелитесь!..
– Прекрати паясничать, старый дуралей, - процедил Хаштубал. – Ты ведь даже не инвалид.
– Оскорбительны мне слова ваши, мэтр Хаштубал, - спокойно ответил Локателли. –
Вокруг Антикатисто резко сгустился воздух. Сверкнула алмазная скорлупа – и заключила волшебника в клетку такую прочную, что не пробить никакой силой.
Но Антикатисто лишь повел пальцем и шевельнул губами. Вспышка!.. и заклинание Локателли рассеялось.
– Вас пятеро, а я один, - меланхолично произнес Антикатисто. – Но мне даже не нужно вас убивать. Вы не сможете причинить мне вреда...
В него ударил слепяще-белый луч. Хаштубал полыхнул таким пламенем, что одежда на Антикатисто даже не сгорела, а просто исчезла. Исчезла еще до того, как огонь его коснулся.
Но сам Антикатисто только пошатнулся. Утер с груди хлопья сажи, вздохнул и прищелкнул пальцами.
На нем появилась новая одежда, а вокруг вырос мерцающий купол. И казался-то он скромен, неказист даже – просто барьер и барьер, одно из любимых заклинаний Ингредиора, да и в других институтах нередко встречается... но волшебники при виде него слегка напряглись. Локателли всмотрелся в спектр ауры, переглянулся с Галлерией и Медариэном – и чуть заметно мотнул головой.
– Это не может быть Барьер Гальвени, - негромко произнес Медариэн. – Гальвени родился после смерти Антикатисто.
– И умер до его возрождения, - добавил Бельзедор.
– Нет-нет, это явно другое заклинание! – замотал головой Локателли. – Ну право же, коллеги!.. Даже по сигнатуре видно, что оно чуть менее мощное, зато и гораздо менее маноемкое! Ваша личная разработка, мэтр Токхабаяж, или что-то из Криабалов?
– Красный Криабал, - ответил Антикатисто. – Заклинание Нерушимой Стены.
Локателли досадливо цокнул языком. Ох уж эти Криабалы и их ультимативные заклятия. Никакого с ними сладу.
– А что такое Барьер Гальвени? – неохотно спросил Антикатисто. Он все-таки был волшебником и не мог не испытать любопытства.
– Ультимативное заклинание Ингредиора, - ответил Медариэн. – Магическое поле безусловной защиты, дематериализующее все, чего коснется. Создано Драмменом Гальвени как апогей защитного и одновременно уничтожающего экрана. Долгое время считалось, что Барьер Гальвени – это неостановимый абсолют, ограниченный только объемами маны владельца.
– Нерушимая Стена более скромна, - произнес Антикатисто. – Она исключительно защитное заклинание. А одновременно уничтожающее... потрясающе. На самом деле потрясающе. Еще один аргумент в пользу того, что магия должна перестать существовать.
– Глупец! – сверкнула глазами Галлерия. – Какой же ты глупец, Радож! Теперь я вспоминаю, что присутствовала на том фестивале, когда ты получил третью... нет, кажется, вторую степень. Но точно не первую. Да, я вспоминаю. Ты!.. ты тогда принял медальон из рук Данду, произнес благодарственную речь... и в ней точно не было ни слова о том, что ты ненавидишь магию! Что с тобой стало?!