Апофеоз
Шрифт:
– Я не ненавижу магию, - терпеливо ответил Антикатисто. – И магов я тоже не ненавижу. Просто мы слишком рано овладели этой огромной силой. Оставаясь обычными людьми...
– Я не человек!
– Людьми, эльфами, другими разумными... какая разница?.. Оставаясь обычными смертными существами, мы заполучили мощь, способную менять лицо планеты – и как мы ее используем?..
– Да неплохо мы ее используем, - хмыкнул Локателли. – Да будет бутерброд.
– Волшебство на Парифате словно качалось на качелях, - настойчиво продолжал говорить Антикатисто, стараясь
– Преувеличиваете, мэтр Токхабаяж, - улыбнулся Локателли. – Это уж скорее вы здесь пытаетесь разрушить мир.
– Нет, он прав, - сказал Медариэн.
– Он прав?.. – удивилась Галлерия.
– Я прав?.. – не меньше удивился и Антикатисто.
– Да, ты прав, - кивнул Медариэн. – Когда-то магия действительно сотворила с этим миром немало зла. Древние волшебники уничтожили свою цивилизацию и лишь чудом не уничтожили весь мир.
– Вот видите!..
– Но это было давно, - продолжил Медариэн. – Очень давно. Сейчас совсем другие времена. Сейчас магия служит людям. Никто больше не боится волшебников. Мы просто люди, умеющие то, чего не умеют другие. Но и кузнецы таковы. И лекари. И музыканты. Волшебник теперь – просто профессия. Полезная профессия. И мы не повторим былых ошибок.
– А я ничего и не имею против отдельных волшебников! – начал злиться Антикатисто. – Я не считаю злом магию как таковую! Я согласен, что среди чародеев есть немало таких, что приносят миру пользу – и порой немалую! Я согласен! Гром и молния, да я же сам тоже волшебник!
– Вот как раз ты – хороший аргумент в пользу того, что магии не следует учить кого попало, - заметила Галлерия. – Кто-нибудь знает, во времена Радожа Делектория уже применяла Оракула?.. Просто при мне его еще не было.
– Он появился только пятьсот лет назад, - рассеянно ответил Локателли. – Мэтр Токхабаяж, а о чем мы спорим тогда? Если вы сами согласны...
– Но вреда от магии все же гораздо больше! – перебил Антикатисто. – Жить в волшебном мире – это как жить на вулкане! Да, от него исходит тепло, а из жерла временами даже появляются ценные минералы, но... однажды происходит извержение! И весь мир гибнет! Гибнет просто потому, что кто-то перестал считать волшебство всего лишь полезной профессией!
– Как ты сейчас? – язвительно осведомилась Галлерия. – Слушай, да даже церковь в конце концов перестала сыпать нам отраву под корни, хотя я еще прекрасно помню времена, когда жрецы плевались при нашем виде!
– Не аргумент, - отмахнулся Антикатисто. – Церковь – излишний и даже вредный пережиток диких времен. Но она по крайней мере не способна уничтожить мир!
– А что насчет меня? – насмешливо осведомился Бельзедор. – Я тоже
– Ты – враг безусловный, но ты всего один, - пожал плечами Антикатисто. – Ты, впрочем, тоже будешь уничтожен.
– Надо же, я тоже буду уничтожен, - вздохнул Бельзедор. – Как грустно.
– Радикально, радикально, - покивал Локателли.
– Людям не нужны больше боги! – гневно воскликнул Антикатисто. – Не нужны маги! И не нужен ты, лорд Бельзедор! Люди заслуживают права сами выбирать свою судьбу!
– Я согласен с твоими словами, но не с твоими методами, - негромко сказал Медариэн.
– Слышал? – хмыкнул Бельзедор. – Даже Медариэн с тобой не согласен. А значит, ты здесь никого не убедишь.
– Вы мне надоели, - скрестил руки на груди Антикатисто. – Думайте про меня, что хотите. Я и так знаю, что меня считают последней тварью.
– Считают, представь себе! – прорычал Хаштубал, снова резко выбрасывая руки.
Центр пентаграммы утонул в пламени. Там взметнулся такой столб, что земля растрескалась, а в подбрюшье черной тучи появился просвет. Луч света упал точно на Антикатисто – он по-прежнему стоял со скрещенными на груди руками, защищенный Нерушимой Стеной.
– Я просто подожду здесь, пока... – сказал он.
Взметнулся будто черный ураган. Бельзедор преодолел сотню шагов одним прыжком – и в его руке вспыхнул потрясающей красоты меч с сапфирами в рукояти.
Один удар. Один-единственный удар – и Нерушимая Стена рассыпалась. Легендарный клинок Деправерон прорвал ее, как мыльную пленку.
– Для каждой кобры есть свой мангуст, - сказал Бельзедор, хватая Антикатисто за горло.
Он стиснул пальцы. Но волшебник, невзрачный на вид человек, оказался будто неуязвим. Вырваться из стальной хватки ему не удавалось, раскрыть рот тоже – но над головой у него переливалась сфера Криабала. Как-то устало поглядев на Бельзедора, Антикатисто просто сомкнул веки... и все взорвалось.
Земля. Воздух. Вспышка поглотила все внутри пентаграммы. И не огненная, а желто-пурпурная, чистая энергия, порожденная бесконечной волшебной мощью.
Искатели Криабала смотрели на это с ужасом. Особенно Джиданна и Танзен – они видели спектр ауры и не могли поверить, что внутри кто-то сумел выжить.
Но через несколько секунд все рассеялось. И снова стали видны шесть фигур – слегка удивленный Антикатисто и прикрытые мерцающими куполами волшебники. Медариэн чуть заметно согнул пальцы, готовясь отразить следующий удар. Его взгляд стал суровым.
А Бельзедор... Бельзедор дымился. Из его доспехов пахло горелой плотью. Совсем неподвижные, они казались пустыми... но потом шевельнулись. В узких прорезях снова сверкнули глаза.
Темный Властелин вернулся к жизни.
– Да, ты силен... – произнес Медариэн, не отрывая взгляда от Антикатисто. – Ты невероятно силен. Пожалуй, сейчас ты не уступишь Бриару Всемогущему...
– ...Но впятером мы грохнули бы даже его!!! – рявкнул Хаштубал, взлетая в огненном шторме.
– Да будет музыка, господа! – воспарил в каменном кресле и Локателли.