Апофеоз
Шрифт:
Хамель увернулась ещё раз и снова промахнулась. Гильт увернулся от дымящего сгустка корней и добил его двумя точными выпадами. А вот Ванорз не поспешил мне на выручку — вместо этого он начал стрелять в сердце, без проблем попадая даже в такое маленькое окошко, полоска жизни босса значительно просела.
Обвивающееся вокруг меня щупальце сжалось, что-то захрустело, но боли я по-прежнему не испытывал. В ответ я повторил прикосновение, высосав ещё 14 очков жизни из растительного каната. Теперь щупальце выглядело совсем пожухшим, у него уже не оставалось сил держать меня в воздухе, но, несмотря на это, хватку оно не ослабило.
Гильт
Ванорз же не отвлекался от своей мишени, будто в тире выпуская в босса стрелу за стрелой. Атака дварфа и ещё одно заклинание первого уровня с моей стороны покончили с оставшимся щупальцем, вот только Хамель получила урон — я видел это по её просевшей полоске жизни… да и выскочила она из потерявших силу пут уже не так элегантно, как обычно.
С гибелью щупалец сердце открылось снова, вот только клешни по его бокам никуда не делись. Гильт и Хамель расправились с последним щупальцем на приличном расстоянии от сердца, и я воспользовался моментом, чтобы метнуть фаербол, утянув радиус взрыва как можно дальше от них.
Пламя от взрыва ещё не успело схлынуть, как в сердце прилетели очередные пять стрел Ванорза. Створки захлопнулись, биомассу затрясло так, что, казалось, весь зал заходил ходуном.
— Последняя фаза! — голос Ванорза дрожал от возбуждения. — Держитесь, мы его почти завалили!
Когда вибрация закончилась, створки раскрылись так же, как и во второй фазе. Вот только показавшиеся четыре щупальца уже не были хватательными: два вблизи сердца имели форму лезвий, а два по углам зала оказались стрелками.
— Бейте стрелков, — опередил мои слова Ванорз. — Не приближайтесь к сердцу, я и так его расстреляю.
Прочитавший мои мысли Гильт уже бежал к ближайшему стрелку. Я решил отправить вереницу снарядов в босса, прицелившись взглядом в пульсирующую плоть, проглядывающую через окошко в створках, и тут же поплатился за это, получив два шипа в правый бок. Ещё два пролетели мимо меня в Ванорза и, похоже, достигли цели, вот только нанесли мизерный урон и никак не остановили непрерывный поток стрел.
Гильт заколотил по щупальцу в левом углу, подоспевшая Хамель помогла ему добить его, и они вдвоём устремились в другой угол, обходя босса по дуге, чтобы их не достали извивающиеся растительные охранники в центре. Однако, когда они были уже на полпути, на месте поверженного щупальца из биомассы выскочило ещё одно такое же. Гильт выругался и развернулся, чтобы броситься на вновь возникшего противника.
Я снова выпустил поток снарядов и получил ещё два шипа в бок, полоска жизни босса была практически пустой… И следующие несколько стрел эльфа опустили её до нуля.
С новой яркой пульсацией сердце лопнуло, разбрызгивая во все стороны мерзкую жижу. Щупальца опали, створки рассыпались по сторонам, и биомасса завибрировала, но уже как-то рывками, будто в предсмертной агонии. В воцарившейся в зале темноте раздалось шипение, биомасса начала стремительно съёживаться, выпуская в воздух струи тошнотворно пахнущего серой газа.
Внезапно на месте сердца сверкнуло. Исчезающая биомасса обнажила
— Уф… — услышал я голос Ванорза, видимо, он уже прочёл своё сообщение. — Мы, конечно, справились… но не представляю, как такое проходить на четвёртом уровне!
— Возможно, уровень босса скейлнулся под нас, — предположил я, смахивая уведомления. — Там же вроде говорилось про «четыре и выше».
— Ну да, ну да… — согласился эльф и издал звук отвращения. — Давай выбираться отсюда, а то эта вонь скоро разъест мне лёгкие…
Мне казалось, друг преувеличивает: воняло, конечно, жутко, но вполне терпимо. Однако я кивнул и пошёл подобрать светящийся шар, который наверняка и был тем самым Камнем заряда.
Когда я взял его в руки, он уже почти лежал на полу, плиты вовсю просвечивали сквозь остатки испаряющейся биомассы. На ощупь Камень показался тёплым, упругим и почти невесомым — создавалось впечатление, что это сгусток энергии, заключённый в эластичную плёнку. Однако, если сжать посильнее — ощущалась каменная твёрдость, под изначально упругой оболочкой. Даже лёгкой концентрации было достаточно, чтобы понять, насколько мощная энергия была сжата в этом небольшом шарике, легко умещающемся в ладони.
Все уже ждали меня у выхода, там воняло меньше. Уж не знаю, то ли вблизи сердца биомасса была более концентрированной, то ли выветривалась она тем быстрее, чем дальше находилась от зала босса.
Коридор, по которому мы пришли сюда, имел крестообразную форму и являлся, по-видимому, чем-то вроде пареклесии. Теперь, когда биомасса исчезла, едва мы вышли из зала, то сразу увидели справа в тупике достаточно хорошо сохранившуюся статую Мора… разве что без головы — та была безжалостно отколота. Налево вёл расширяющийся коридор, посреди него виднелся алтарь, а за ним был зал, в котором, очевидно, рядами стояли скамейки для прихожан — теперь в груде хлама лишь угадывались их очертания.
Не доходя до алтаря, на правой стене мы обнаружили дверь, которая вела в комнату, заставленную шкафами и ящиками, теперь частично разрушенными, со всевозможной храмовой утварью. Копаться в грудах ещё влажных и дымящихся вещей не было никакого желания, и мы вышли через дверь напротив в зал с колоннами.
Теперь он разительно отличался от того, каким предстал перед нами в первый раз: схлынувшая растительная масса открыла фрески на стенах, кое-где даже уцелели статуи… похоже, Хамель была права, когда говорила о назначении этой галереи. Изменился и свет, излучаемый магическими светильниками: молочно-белый сменился на более тусклый, но тёплый белый свет, который теперь переливался на сохранившейся позолоте фресок и, даже несмотря на до сих пор дымящиеся лохмотья растительной плоти и корней, придавал коридору более естественную, даже в некотором роде домашнюю атмосферу.