Апофеоз
Шрифт:
— Я не против, — потянулся эльф, — стрел у меня только не очень много осталось… Далеко идти-то?
— Два дня, — ответил я. — Боёв не предвидится, с нашим уровнем в этой локации не должно возникнуть проблем. Да и делать нам пока особо нечего… почему бы не прогуляться, раз уж мы здесь?
— У меня есть пучок стрел про запас, — успокоила товарища Хамель; она держалась непринуждённо, но я заметил, что ей было очень любопытно и хотелось посетить места, где начинал «Неназываемый», а уж интерес Гильта мне было совсем легко прочитать.
— Уговорили! — рассмеялся Ванорз, и мы двинулись к выходу.
Уже
В ещё более похорошевшей галерее мы увидели других призраков, очень похожих на тех латников, с которыми мы сражались здесь. По сути, это были те же рыцари, только облачённые в более простые доспехи. Сейчас они занимали места на постаментах, где некогда красовались статуи, ныне разрушенные почти до основания.
То же самое ожидало нас в длинном коридоре, по которому мы прошли к запасному выходу. То и дело встречающиеся призраки уступали дорогу, уважительно салютуя нам своим оружием. На выходе мы не обнаружили никакой матовой плёнки — подземелье перестало существовать, по крайней мере в статусе игровой локации.
Ложбина с руинами тоже изменилась: даже при свете дня можно было разглядеть призрачные линии некогда стоящего здесь храма. Окутавшая низину тишина и еле заметные силуэты собора, поблёскивающие над развалинами, придавали теперь этому месту атмосферу некой опасной величественности.
Шатающейся нежити не было, но я заметил негативную энергию псевдожизни в сотнях, если не тысячах костяков, лежащих совсем не глубоко под землёй. Пожелай того Мор, и все они могли восстать в одно мгновение.
Мы выбрались из низины и направились на юго-восток. Я пытался распознать местность, вспомнить какие-нибудь детали того пути, который проделал тогда из Ансурака, но очень быстро осознал, что ничего примечательного в памяти не отложилось, а кусты и стволы деревьев, переплетённые лианами, ничем не отличались, на мой взгляд, друг от друга.
Скоро вперёд вышли эльфы, показывая места, где пройти было проще, а мы с дварфом шагали за ними вслед. С удивлением я отметил, что двигался сейчас не хуже товарищей, без труда поспевая за ними, и даже совсем не уставал. В памяти ещё были свежи воспоминания о тех трудностях, которые я всегда испытывал в походе, как плёлся всегда позади, разбивал в хлам обувь и валился без сил на привале. Сейчас же я шёл споро, конечно, не так легко и тихо, как эльфы, но, если мой слух меня не подводил, гораздо тише Гильта, и, самое главное, не чувствовал никакой тяжести в мышцах… а ведь они всегда забивались у меня через пару часов. Может, дело в том, что сейчас на мне не было кольчуги?
Благодаря тому что о теле можно было забыть, появилось время лучше рассмотреть окружающую зелень. Интересно, что, согласно моим воспоминаниям, она совсем не изменилась: всё то же обилие красок, переплетение побегов, какофония шорохов, пения птиц и стрекота насекомых. Наступающая осень никак не сказалась на этих джунглях:здесь по-прежнему было тепло и влажно.
Когда начало
Костёр разводить не стали и просто расположились на своих мешках. Хамель в позе медитации, Гильт чуть поодаль, чтобы сторожить, а мы с Ванорзом немного поболтали, лёжа на спинах и разглядывая ночное небо в просвет между кронами деревьев, а потом заснули. Причём сперва умолк эльф, а мне пришлось постараться, чтобы заставить себя отключиться. Здорово помогла концентрация и разглядывание различных энергетических потоков, обильно пронизывающих окружающую растительность.
На рассвете нас разбудила Хамель. Мы быстро перекусили и продолжили путь. К этому времени я окончательно потерялся и мог понять только общее направление, в котором мы движемся. Никаких узнаваемых примет местности, на которые можно было бы опереться как на ориентиры, мне не попадалось.
К полудню наконец вышли на дорогу. Если судить по карте, то получалось, что мы немного сбились с маршрута и вышли севернее. Пообедав, направились по дороге на юго-восток и уже через несколько часов вышли к развилке, которую я узнал: когда-то меня проводил до неё Вок. Воспоминания о предупредившем меня воине разогрели нетерпение, и дальше я чуть ли не летел вперёд, вынуждая спутников поспевать уже за мной.
Путь по тропе занял, казалось, считанные минуты, и вот впереди показались брёвна частокола. Вот только никакой охраны не было заметно у распахнутых ворот, а в воздухе стоял отчётливый запах гари.
В сердце ухнуло, и, не обращая внимание на остановившихся и настороженно оглядывающихся по сторонам друзей, я бросился сквозь ворота в глубь поселения. Разум подсказывал, что торопиться не следовало бы, ведь зрение уже переключилось без всякой концентрации и я отлично видел, что в Ансураке нет никого живого. А вот эманации смерти ощущались очень чётко и манили, точно магнит.
Я выскочил на площадь, двухэтажное здание таверны нагоняло жуть распахнутыми сворками окон и дверей, но взгляд сразу же прикипел к зданию напротив. На месте жилища старосты осталось лишь пепелище. Я сделал всего пару шагов на внезапно ставших будто деревянными ногах и остановился у обугленных остовов некогда крепкого строения.
— Селение заброшено, — послышался голос Ванорза. — Как минимум, уже несколько недель, может быть, месяц — некоторые двери успели порасти мхом.
— Это моя вина… — едва выдавил я сквозь сдавленное спазмом горло. — Эти люди приютили меня и поплатились за это. Они так боялись, что их сожгут… отправили весточку барону…
— Похоже, он не смог их уберечь, — горько заметил Гильт, видимо посчитав, что для утешения мне важно слышать его голос.
— Перед селением множество следов, — раздался голос Хамель. — Очевидно, там был военный лагерь. Хотя долго они тут не задерживались…