Апокалипсис для избранных

Сикоревич Ян

Свен вспомнила, несмотря на трагические обстоятельства. Доктор, который склонился над ней с хирургическими инструментами ведь хочет лишить её будущего ребенка. И ему не жалко? Это ведь и его ребёнок. Они вместе постарались. Разве спрашивал её Агиль о чем-то, когда некоторое время назад склонился так же над ней, то тогда не с хирургическими ножницами, а в любовном порыве, сделав то, что потом захочет у нее отнять. Но так устроены люди: сначала они совершают поступки, за которые потом расплачиваются, пытаясь, замести следы.

«Доктор, милый доктор, сейчас ты станешь палачом! Нет! Я не позволю тебе им стать. Я сохраню то, что подарила нам ночь любви. Ведь тогда твои руки,

которые сейчас твердо держат скальпель, метались по моему телу. Они словно испуганные птицы пытались понять тот восторг, ту бурю чувств, которую испытывало твоё тело и душа. Хотя зачем я расписываюсь за тебя? Вполне возможно, что ты, использовал меня, как сосуд для наслаждения, отбросил в сторону, когда утолил свою жажду. Ты даже не хотел слушать, как тот сосуд разбился на тысячи осколков. Ты не захотел оставить в реальности ни один из них. Тебе нужно было очистить свою совесть. Но разве скальпель и хирургические ножницы лучший способ, чтобы вычеркнуть из себя навсегда прекрасные воспоминания и их последствия. О чем это я? Разве можно сравнить любимого сыночка с последствиями? О чем это я? Совсем сошла с ума», — воспоминания изнутри раздирали душу женщины.

Вдруг все в пещере вздрогнули от дикого крика, раздавшегося под низкими сводами. Но откуда им было знать, что это крик еще из прошлого, когда Свен остановила экзекуцию аборта. Сейчас он прозвучал снова. Это был словно крик новорождённого, каким и являлся её ребёнок. Она ведь спасла его тогда от неминуемой гибели! Рука женщины успела защитить маленькое тельце внутри. Она приняла удар на себя. Окровавленная кисть, коснувшаяся острых краев хирургического инструмента, остановила палача.

«Милый палач, ты ведь так меня уговаривал избавиться от будущего ребёнка. Почему ты его не хотел?»

Потом Свен слегка успокоилась. Мысли пришли в порядок и стали логично укладываться, словно багаж по полочкам. На месте Агиля любой мужчина поступил так же. Зачем ему незаконнорожденный ребёнок в чужой стране? Потом возникнут всё равно проблемы в будущем. Женщина будет претендовать на какое-то внимание, деньги. Даже если бы он сам не был доктором, то нашел бы, заплатил бы, чтобы вычеркнуть будущую проблему из жизни. Будь она на его месте, то вполне возможно поступила так же. Зачем будущие проблемы? Зачем случайный ребенок, даже если он был цветком бурной ночи любви. И кто она такая, Свен? Живой манекен из квартала Красных фонарей в Амстердаме. Вначале женщине было стыдно стоять, как и другие путаны, в витрине своей комнаты. Людская толпа, пришедшая в это знаменитое во всем мире место, разглядывала её, как и других куртизанок с интересом. Да, ей платили, как и всем здесь «сотрудницам» по цеху за продажную любовь. Ей приходилось изображать временную влюбленность, страсть, чтобы клиенты в книге отзывов оставили только положительную запись, типа: «Она была бесподобна, в следующий раз обязательно опять навещу крошку!»

Свен по правде не была крошкой. Могучее скандинавское тело. Но она была бесподобно сложена и работала на благо услаждения толпы. И когда ей стало противно? А? В тот вечер, когда она отказала зашедшему любопытному мужчине. Она просто написала ему свой адрес и шепнула: «Приходите сюда после моей смены, я хочу с вами по-человечески. Почему она именно ему предложила? Ей надоело быть куклой на витрине. Любовь напоказ. Амстердам считает район Красных Фонарей своей достопримечательностью. Свен надоело быть достопримечательностью. Её тело соскучилось по настоящей любви, не продажной.

И тогда, спустя три часа, мужчина, крадучись зашел к ней на второй этаж старенького флигеля. Она уже ждала его, знала, что придёт. И отдала

ему не тело, а душу. Мужчина это почувствовал. Это был доктор Агиль. Он, когда уходил, оставил свою визитку и сказал: «Я вам не заплачу, все понял!» И как он отгадал её мысли.

Свен начала опять лихорадочно раздевать мужчину, который стоял уже на пороге. И всё повторилось сначала…

На рассвете Агиль предложил ей стать его женой, но получил отказ. Что она сказала тогда ему в ответ? «Мне пора собираться на работу, публика ждёт развлечений, а я карусель для тех, кто хочет сесть и покататься. Ты покатался и уходи».

Она помнит, что он ударил её по лицу в тот день на прощанье. О, как согревал ее жар этого «плевка» несколько дней.

Через месяц, Агиль опять приехал в Амстердам из далекого Эквадора. Свен тогда уже почувствовала беременность, тесты подтвердили. Доктор, словно перевоплотился. Он встретился с ней и предложил сделать аборт своими руками.

Да, потом она проявила волю, и в последний момент окровавленная рука остановила катастрофу.

Холодная судорога свела в последний раз тело и отпустила, когда Хьяльти сказал ей накануне, что после освобождения из добровольного заточения, к их группе присоединится доктор Агиль.

Свен не поверила в чудеса. Неужели это тот самый Агиль? И им предстоит здесь встретиться, а сможет ли она удержаться от острого чувства, как тогда в районе Красных фонарей? Сможет ли остаться верной Хьяльти. Весь замок порядочной женщины, который она выстраивала долгие годы, может рухнуть в один момент. И ведь она будет обязана сказать тому мужчине(если это тот самый Агиль), что здесь его сын? И как это всё перенесёт Хьяльти? Она обязана мужу сказать правду. Тогда, после добровольного отказа от аборта, Свен круто поменяла свою жизнь. Она стала твердой, словно окаменела. Уехала в Осло, откуда была родом. Встретила там Хьяльти. Влюбившийся мужчина, сразу же сделал ей предложение. Да как было и не влюбиться в неотразимую женщину? Она, словно под наркозом ответила: «Да!» на предложение руки и сердца. И ослепленный красотой профессор ввёл женщину в свой дом. С прошлым, казалось, было покончено навсегда. Но вскоре родился Йодис. Рассеянный профессор, ослепленный наукой, даже больше чем своей женой, не заметил, что жена уже была беременной, когда выходила за него. Итак, ровно через семь месяцев родился ребёнок. И теперь, в джунглях, Свен с ужасом ожидала встречу с человеком по имени Агиль. «Хотя бы это оказался другой мужчина», — молила она. Кто знал, что все страдания от похода по сельве и освобождения от плена, будут только подготовкой к будущим душевным испытаниям…

Ну что же, она готова к испытанию. Только дала себе клятву быть чистой, Свен знала, что поступит именно так, а иначе ей будет опять дорога в район Красных Фонарей! Внутренний холод внезапно отпустил, ей стало даже жарко. Бедный Хьяльти! Она встала и подошла к уже успевшему закончить разговор мужу и ласково его обняла. Профессор удивленно посмотрел на жену. Что-то кольнуло его в душу. Впервые за много дней он погладил руку жене и поцеловал кончики ее пальцев.

— Свен! Сейчас? В этой обстановке?

Жена молча, помогла подняться ученому на ноги и потянула в дальний неосвещенный угол пещеры. Там, на каменном ложе она подарила ему ночь любви. Бедный человек и не догадывался, что это совесть Свен пытается расплатиться за будущую измену.

Как часто, трудно понять мужчине женщину. Насколько разные у них модели поведения в одних и тех же ситуациях. Но женщины более искренни. Конечно, если они приняли окончательное решение. Беда только в том, что никто не знает, какое именно решение окончательное.