Апокалипсис отменяется (сборник)
Шрифт:
Сбоку, с лавочки, что у самого входа, ко мне спешно засеменили полноватый мужчина с большой залысиной и тщедушного телосложения маленькая девочка.
— Мария Васильевна, Мария Васильевна, — издали позвал меня толстячок.
— Вы мне? — с недоумением спросила я, так как его лицо мне незнакомо. Да и нет у меня знакомых, которые бы довели себя до такого состояния.
— Да! — с жаром и некой надеждой проговорил он.
— Слушаю. Хотя не могу вспомнить вас, — сказала я.
— Мы, — он посмотрел на маленькую девочку, — мы ваши потомки.
— Приятно познакомиться, — сказала я.
— Да что вы, — он немного смутился. — Это для нас честь.
— Чем-то могу помочь? — перешла я сразу к делу. Так как давно перестала общаться с потомками, ведь им от меня было нужно только одно — деньги.
— На самом деле да, — промямлил он. И немного подвинул вперед свою дочку.
— Ну, я слушаю вас, — уже немного потребовала я.
— Понимаете, в чем дело, — начал он. — У Оленьки сильная нехватка витаминов была, и сейчас она стала очень часто болеть.
Я постояла молча, ни определенной суммы, ни конкретной просьбы еще не прозвучало.
— Мы надеялись, — продолжил он, — да, надеялись, что вы сможете нам помочь.
Я посмотрела на несчастную девочку, которую папаша толкал все ближе ко мне. Думаю, он бы, будь я оврагом, держал бы ее в воздухе, лишь бы получить требуемое.
— И в чем же вам нужна помощь? — спросила я, хотя уже мысленно прикидывала, какую сумму он сможет решиться озвучить.
— Нам бы очень не помешала ваша материальная помощь, — проговорил он полушепотом, продолжая подталкивать дочку в мою сторону, а сам при этом все ниже опускает голову.
— И что, целый месяц тут дежурили? У меня запись была на месяц назад, — требовательно спросила я.
Он молча кивнул.
— Ясно, — подвела я итог. — Но, думаю, придется тебя разочаровать. Я перестала помогать родственникам той отдаленности, как твой отец. И думаю, ты это знаешь.
Он опять кивнул.
— Поэтому, — безапелляционно продолжила я, — я не знаю, что подвигло тебя на этот глупый шанс добыть денег. Но, видимо, как и твоему отцу, мне придется немного пояснить. Уже в нем была малая часть моей крови, в тебе ее еще меньше, в твоей дочке даже не знаю есть ли хоть что-то от меня. Но не это важно. А важно то, что таких родственников у меня уже более трехсот. И наверно, раз в пять-десять лет одному из вас приходит в голову гениальная мысль обратиться к самой долгоживущей родственнице. Да и мое имя часто звучит в выигранных мною грантах. Видимо, звучащие суммы не дают спокойно спать таким, как ты. Поэтому не ты первый, не ты последний. Мне уже омерзительно выслушивать такие просьбы, так как каждый раз каждому из вас я говорю одно и то же. Иди работать! Из всех попрошаек, что ко мне приходили, только один из вас им воспользовался. Начни развиваться, хватит ждать подачки от соцобеспечения. На достойную жизнь до смерти оно дает, вот только на обновление тела — нет. Ибо кормить вечно таких никто не хочет. Так что чеши в свою необремененную жизнь. А ко мне больше не подходи.
Он
Я направилась к ожидающему меня такси.
— Достали, ленивые, — проговорила я, усаживаясь на заднем сиденье такси.
— Все, — выдохнула я и откинулась на спинку кресла. На экране монитора разыгрывается феерия природных явлений поверхности Солнца. Сотни взрывов одновременно переделывают поверхность светила за секунду до неузнаваемости. Точнее, изображение секунду назад нельзя даже рядом поставить с текущим, в них нет ничего общего по структуре и даже в цветовом диапазоне.
— Уфф, — выдохнула я и сладко потянулась. Медленно встала из-за компа, размяла затекшие нижние конечности. Двадцать часов непрекращающегося креатива, без перерывов и отвлечений на естественные надобности — вот это жизнь!
Прошла на кухню, достала миску перенасыщенного витаминами салата из холодильника, все, что лишнее, само выйдет, даже выпроводят, главное, чтобы всего хватало, даже самого редкого.
— Уже закончила? — спросил Глеб, заходя на кухню в одном обернутом на талии полотенце. Капельки воды на голом торсе еще не высохли после душа, да он и никогда не вытирается. Сильное тело само должно справляться. Хотя в его семьдесят лет он успел только один раз сходить на улучшение. Да он и до этого почти так же выглядел. Крепкое телосложение, густая шевелюра, сильный подбородок, даже, я бы сказала, квадратный. И конечно же, умный сосредоточенный взгляд в любой момент.
— Да, — прошепелявила я с набитым ртом. — Около пяти тысяч человек одновременно корпели над одной секундой жизни поверхности Солнца. Двадцать часов кряду, и это только после трех месяцев с перерывом на сон.
— Да ладно, не прибедняйся, — произнес Глеб. — Эта секунда войдет в историю.
— Ага, — не дала себя возвысить. — А потом будет вторая, третья секунда, минута, час. Так что не успокаивай.
Он достал себе еды из холодильника и примостился за столом рядом.
— Ты что не в духе? — удивился он.
— Да так, мелочь, — попыталась я увильнуть.
— Давай, давай. Начала «А», говори и «Б», — потребовал он.
— Да как бы сказать, — начала я и полезла за очередной порцией салата в холодильник. — Вчера после обновления организма меня возле выхода из ВИЗа ждал очередной потомок.
— Что-то хотел? — участливо спросил Глеб.
— Да все то же самое. Денег. Якобы дочка болеет, житья совсем нет.
— Ну, это он зря, — пожурил Глеб, хрустя листьями салата. — Сейчас у соцобеспечения просто колоссальные бюджеты. Сопровождают от рождения до самой смерти. Хочешь, изучай, работай, а хочешь, отдыхай. Никакого принуждения.
— Да знаю я, — сказала я зло.
— Тогда в чем дело? — недоумевающее спросил он.
— Да, понимаешь. Он начал с того, что указал мне на мой возраст. Мол, он мне праправнук и девочка — прапраправнучка.
— И?