Апокалипсис отменяется (сборник)

Коллектив авторов

Весь бурля, Рахат вышел из лифта и прошел в кабинет — свое временное пристанище. Когда он восстановится, сразу же вернется туда, где будет на своем месте. Где его старания ценят, — что видно по тому, как легко и быстро выдернули в Москву после случая с альпинистами, обеспечили лечение. Его доходы растут, скоро снова повысят, и тогда он поговорит с Олжасом. Главное, чтобы Кармель к тому времени не вышла за него замуж. Хотя его, Рахата, карьера взлетит раньше — в ней нет ни единого прокола, зато есть личный счет — 37:0, в его, разумеется, пользу. Тридцать семь крионированных

«трудных» клиентов, и ни одного меньше чем с пятидесятипроцентной вероятностью восстановления личности. Ни одного запоротого клиента. Ни одного хотя бы слегка подпорченного! Даже семнадцатого тогда успели… Абсолютный рекорд компании. Вот голова!

Если продолжать в том же духе, выдадут дополнительную квоту. Какому-то Олжасу ее могут не выдать никогда. У Кармель нет и основной квоты, а значит, она не имеет права на бессрочную бесплатную заморозку. А ему нужны как минимум еще две дополнительные. И они будут. Тот случай с лавиной принес немалую пользу — его заметили по-настоящему, возможно, о нем и его личном счете знает даже главный! Может, когда-нибудь ему настолько повезет, что они встретятся где-нибудь на входе, ведь главный где-то здесь, на верхнем этаже…

Рахат стиснул кулаки. Он еще всем покажет!

Заходя в кабинет, взглянул в зеркало и заметил, что чересчур раскраснелся, глаза горят. Он налил в стакан холодной воды и залпом выпил. Задумчиво обвел взглядом свое рабочее место. Компания давала возможность отдохнуть и прийти в себя, делая вид, что не замечает его безделья. Она давала возможность притвориться, будто он работает, а сама притворялась, что не замечает его притворства. Рахат не мог не оценить ее благородства — могли прогнать в отпуск.

— Ну ладно, будем работать, — сказал он, запуская компьютер. Пока на него никто не обращал внимания, он решил заняться самообразованием. Это ведь тоже работа, и рано или поздно ее качество скажется на карьере. Сегодня, для разминки, просмотрит новые материалы о развитии крионики, поработает над вики-инструкцией, почитает, да и сам впишет некоторые свои наблюдения и советы. Затем можно поработать с кривой Сергеева-Левина — графиком будущих достижений медицины, где указаны все неизлечимые болезни и предполагаемые даты побед над ними.

А завтра приступит к изучению программы Карпова, о которой только слышал. До этого он не раз пользовался выводами различных футурологов, но, судя по отзывам, «К-прогноз» была лучшей и обладала семидесятичетырехпроцентным уровнем вероятности.

Вообще-то, впереди — море работы, зря он опасается пустого просиживания штанов.

«Нужно работать, — прилежно думал Рахат, позабыв о неприятной беседе внизу, — и получать за это тройные дополнительные квоты, повышения, руководство над спасательными отрядами, а затем — над руководителями отрядов и подразделений. Или даже, вообще, должность самого главного спасателя. Нужно улучшать знания, повышать навык, нарабатывать опыт, увеличивать личный счет…»

Неделя выдалась не самая плохая. Во-первых, он каждый день (и не по одному разу!) видел Кармель, каждый раз заговаривая

о каком-нибудь пустяке или просто улыбаясь, если видел, что занята. Немного досаждал назойливый Олжас — судя по всему, у него гораздо больше времени, чем у Рахата, и он проводил его возле ресепшена. Во-вторых, если не кривить душой, ему нравилось приходить в первый свой (пусть и временный) просторный и светлый кабинет, с удобными мягкими креслами и мощными бесшумными компьютерами. В кабинет, где в любую секунду можно выпить воды со льдом из высокого прозрачного и чистого стакана или даже свежевыдавленного сока, где на столе лежит пульт от управления кондиционером, которым можно заказать любую температуру (не то что тогда, на Амазонке). Где в шкафчике стоят сорта вкуснейшего кофе, который так приятно пить из крохотной чашечки, просматривая графики-прогнозы, читая, что ждет человечество в будущем, изучая и проводя сравнительный анализ графиков вероятности, накладывая их на векторные графики и сличая с функцией предопределенных сфер.

А можно встать и пойти перекусить или взглянуть на Кармель, или просто выйти на улицу и прогуляться туда-сюда. И не нужно никуда спешить.

— Тебе, вижу, нравится, — подколол его Олжас, когда они столкнулись в очередной раз возле стойки Кармель. — Но, увы, скоро снова в поля. Как я тебе не завидую…

— Конечно. Ты бы не выдержал, — спокойно парировал Рахат. — Слишком слабый.

— Ты так говоришь, будто это что-то плохое, — скривился в ответ Олжас. — У меня другие поводы для гордости. Сперва добейся! А тебя мне искренне жаль.

— А чего ты добился? Какие у тебя поводы? — спросил Рахат.

Кармель с улыбкой слушала их пикировку.

— Уж, конечно, не такие, как у тебя.

— У тебя их вообще нет, — спокойно сказал Рахат и хотел уже отойти, как подскочил Виниченко.

— Ты нужен, — сказал он, указывая на Рахата пальцем.

— Что делать? — спросил Рахат.

— У нас чепэ. Идем.

Он быстро двинулся к лифтам. Рахат за ним, чувствуя, как спину жгут взгляды — один — удивленно-обрадованный — Кармель, второй — неприязненно-завистливый — Олжаса.

«Интересно, что за чепэ?» — думал Рахат, едва поспевая за длинноногим Виниченко.

Двери одного из лифтов приглашающе разошлись, едва они подбежали.

— Клиент у нас, — отдуваясь, сказал Виниченко, вдавливая кнопку этажа, который на целых двадцать четыре выше его, Рахата. — Непростой клиент. Понадобятся твои советы.

— А в чем непростота? — с любопытством спросил Рахат.

— Клиент очень далеко. Мы к таким не привыкли, — сказал Виниченко.

— Далеко — где?

— Там, — сказал Виниченко и поднял вверх палец. — Или там, — добавил он и опустил палец вниз.

— В космосе, что ли? — пошутил Рахат.

— Точно. Все в панике — клиент виайпи, какой-то член академий. Радиацию изучает.

— Что с ним?

— Инсульт. Самый обыкновенный инсульт. Там еще были какие-то сложности, но это неважно. Важно, что полет продлится еще семь дней. Ты же работал с кривой Сергеева-Левина? Нам нужен аналитик.