Апологетика. Лекции

Бэрд Джим

Невозможно представить хорошую теорию, которая бы все их объясняла». И он бросил вызов Энтони

Флю, сказав: «Доктор Флю, а как вы сами думаете, что произошло? Вы можете дать согласованную

теорию того, что произошло на третий день после распятия Иисуса?» И его ответ был записан на

кассету, а потом помещен в книгу. Ответ был таким: «Я не думаю, что у нас есть достаточно данных для

того, чтобы рационально и решительно утверждать, что произошло на третий день после распятия

Иисуса».

Задумайтесь

о том, что он сказал тем самым. У нас есть семь различных источников возрастом 20, а

также 40-50-60 лет, и, по крайней мере, некоторые из них, судя по всему, являются свидетельствами

очевидцев. Есть свидетельства исторических обстоятельств, – например, перемена дня поклонения с

субботы на воскресенье. Есть свидетельство того, что люди, враждебные по отношению к идее

воскресения, переменили свое мнение в I веке. Причем среди них такие люди, как Иаков и Павел. 300

лет ученые исследовали воскресение, пытаясь выискать хоть какое-то альтернативное событие, – и

результатом была полная неудача. Скорее всего, этот эпизод в истории рассматривался подробнее, чем

вообще любое другое историческое событие за всю историю человечества. Так на каком же основании

можно говорить, что недостаточно данных? Но именно это, в сущности, и говорит Энтони Флю. Именно

так может выглядеть чудо для того, кто отказывается видеть в нем Бога. То есть это просто одно такое

гигантское «Я НЕ ЗНАЮ» посреди истории. Бог что-то сделал, но я в Бога не верю, и поэтому

получается великая загадка в исторической линии.

И я думаю, что это нечто самое близкое к свидетельству атеиста в пользу воскресения. Поэтому мне

нравится эта цитата. Я не утверждаю, что воскресение или какое-то другое свидетельство может

заставить человека уверовать, но мне нравится делиться подобными свидетельствами с людьми, потому

что глаза у них округляются, и они понимают, что да, оказывается, есть очень много веских

свидетельств. И это делает их более открытыми, когда мы делимся с ними Благой Вестью. Они

действительно понимают, что есть какая-то Благая Весть, которую нужно услышать.

Есть еще очень интересный момент, и здесь нужно знать несколько вещей. Во-первых, скорее всего, было еще 25 или 30 других мессианских движений среди иудеев в то время. И большинство этих мессий

погибли насильственной смертью. Они были убиты либо римлянами, либо соперничавшими группами

иудеев. Кто-то хочет предположить, сколько из них утверждали, что они воскресли? Ноль. Ни об одном

такое не говорилось. Эти группы хотели продолжать свое существование, но ни одна из них не заявляла, что наш владыка и вождь воскрес из мертвых.

Обычно находился ближайший родственник по мужской

линии этого вождя, он объявлялся новым вождем, новым мессией и дальше уже бразды правления

передавались ему. То есть среди иудеев не было таких историй выдуманных воскресений. Среди

язычников были истории богов просто умиравших и воскресавших. История Адониса, например, или

Озириса.

Я думаю, что Бог уже на протяжении всего Ветхого Завета выстраивал в людях такое ожидание

возможности воскресения из мертвых для того, чтобы это событие привлекло наше внимание и помогло

понять, кто есть Иисус. Конечно, я не хочу заявить о том, что Бог как-то переписал законы природы для

того, чтобы воскресение стало обычным делом. Но для скептика мы говорим следующее: «Если вы

честны и честно признаете, что под Богом следует понимать того, кто является Творцом всего и, в том

числе, законов природы, – то вы, несомненно, не сможете сказать, что чудо невозможно. Так как есть

шанс, что оно происходит по воле Божьей. И потому, конечно, оно находится в пространстве

возможностей!» Единственный вопрос заключается в том, каковы свидетельства в его пользу.

Давайте позволим свидетельствам самим что-то сказать в свою пользу. Лично мое отношение к вере

состоит в том, что никакого количества свидетельств не будет достаточно для того, чтобы заставить

человека поверить. Потому что вера, в сущности, основана не на свидетельстве, а на том, что ты

услышал Слово Божье и доверился Ему.

Но относительно этого конкретного набора свидетельств для меня интересно то, что если я сравню их, скажем, со свидетельствами относительно каких-то других факторов I столетия, то осознаю, что

большинство вещей о жизни Юлия Цезаря, или Тиберия, или Нерона например, мы знаем на основе

одного-двух документов, написанных спустя 100 или 120 лет после этого события. Причем без

свидетельств каких-либо возможных очевидцев. То есть в том, что касается свидетельств, у нас они

очень веские. Да, я могу по-прежнему их отвергать, потому что это заявление чрезвычайно важное, но я

думаю, что это открывает глаза людей на то, что свидетельства действительно есть. И если я говорю, что

свидетельства существования Бога очень веские, и задаюсь всеми другими трудными вопросами, то они

оказываются не такими уж трудными, так что я остаюсь в каком-то смысле уязвимым, чтобы услышать