Аравия. Прошлое и настоящее

Сенченко Игорь

Впоследствии Москва «по достоинству» оценила филигранную работу в Аравии своих дипломатов и разведчиков, прогнав их через расстрельный подвал на Лубянке (были расстреляны и М. Аксельрод, и Н. Белкин). Волна репрессий, накрывшая Наркомат иностранных дел, создала острую нехватку в кадрах. Профессионалов, знавших арабский язык, историю, обычаи и нравы народов и племен Аравии, практически не осталось.

* * *

Советская Россия и «Остров Арабов» (документальные фаты). Отправным моментом российско-аравийских отношений так называемого советского периода можно считать Лозаннскую конференцию (ноябрь 1922-июль 1923 г.). Во время встреч и бесед на ней в декабре 1922 г. комиссара по иностранным делам РСФСР Г. В. Чичерина с представителем Хиджаза X. Лотфаллой было достигнуто согласие об установлении официальных отношений. Интересна нюансировка в акцентах сторон. Представитель Хиджаза делал упор на том, чтобы при содействии Г.Чичерина убедить правительство РСФСР поддержать

планы создания Великой Федерации Аравии во главе с королем Хиджаза Хусейном и предоставить ему в этих целях необходимую финансовую помощь. Г.Чичерин, в свою очередь, акцентировал внимание на том, что первым шагом в направлении налаживания двустороннего сотрудничества должно было стать возобновление деятельности в Джидде российского консульства [59] . «У меня был сирийский князь Хабиб Лотфалла (христианин), — писал Г.В. Чичерин в записке М.М. Литвинову от 17 декабря 1922 г., — советник короля Хиджаза по иностранным делам и в настоящее время полпред Хиджаза в Риме и в Вашингтоне. Хусейн Первый, король Хиджаза, вполне самостоятелен, никакого мандата Лиги наций на его королевство нет. Он участвовал в нескольких больших европейских договорах; не знаю, есть ли это двурушничество, но, во всяком случае,... ведет он политику создания большой независимой Аравии и фрондирует против Англии. Лотфалла изложил мне... план создания Великой Федеративной Аравии, в которой Хусейн Первый был бы Верховным Союзным Правителем» (5). Строил X. Лотфалла, по словам Г.В.Чичерина, «самые фантастические планы»; ратовал за участие Москвы в создании «союза аравийских земель»; говорил о том, что «помощь и поддержку в этом деле обещал ему лично Муссолини», и что такие же «настроения царят и в Америке». Как бы то ни было, но X. Лотфалла уже во время второй встречи с Г.В.Чичериным передал народному комиссару по иностранным делам «текст секретного договора» по данному вопросу и «предложил подписать его».

59

Консульство Российской империи в Джидде проработало с 12 июля 1891 г. по 26 октября 1914 г. и было закрыто в связи с началом военных действий Турции против России и разрывом дипломатических отношений.

Играя на заинтересованности Хиджаза в Москве, Г.В. Чичерин поставил перед Х.Лотфаллой вопрос о «незамедлительном возобновлении деятельности российского консульства в Джидде». Завязалась классическая дипломатическая игра. Г.В.Чичерин руководствовался при этом, как он отмечал в той же записке М.М.Литвинову, задачами «восточной политики Новой России». Для их успешной реализации требовалась компетентная и максимально полная оценка на месте стремительно нараставшего на Арабском Востоке национально-патриотического движения. «При нашей мусульманской политике, — писал Г.В.Чичерин, — нам, по-моему, необходимо иметь человека в самом центре мусульманского мира» — в Хиджазе. Консул в Джидде, являющейся морскими воротами в Мекку, через которые «все паломники проходят», имел бы в таком случае, подчеркивал Г.В.Чичерин, уникальную возможность «держать перед глазами» и анализировать те важные, но «ускользающие из сферы внимания Новой России политические процессы, которые разворачиваются в мусульманстве» (6).

6 января 1923 г. НКИД телеграфировал в Лозанну Г.В.Чичерину, что Политбюро ВКП (б) приняло решение об установлении дипломатических отношений с Хиджазом и командировании туда советского полпреда (7). В тот же день дипломатическому представителю РСФСР в Риме Вацлову Вацловичу Воровскому было дано указание «вступить в переговоры с представителем Хиджаза» (8). После гибели В.В.Воровского диалог по вопросу о российском консульстве в Джидде велся между сторонами через дипломатического представителя СССР в Риме Николая Ивановича Иорданского, а затем полномочного представителя СССР в Италии Константина Константиновича Юренева.

«Решение о вступлении в дипломатические сношения с Хиджазом, — сообщал Г.В.Чичерин в письме К.К. Юреневу, — ...принято еще в бытность мою в Лозанне; причем т. Воровскому поручено было оформить это с имеющим на то мандат представителем Хид-жазского Правительства. Так как в тот момент представитель Хиджаза не находился в Риме, выполнение... решения задержалось. В результате кончины т. Воровского оно задержалось еще более. Это постановление было выполнено уже т. Иорданским» (9).

Ссылаясь на то, что «Хиджаз совершенно задушен и не может действовать вполне открыто» X. Лотфалла, как сообщал в Москву 27 ноября 1923 г. Н.И. Иорданский, предлагал, чтобы Советский Союз направил в Хиджаз не дипломатического представителя, а консула. По его словам, он пользовался бы, однако, всеми правами дипломатического представителя. «Если консул будет мусульманином, — говорил X. Лотфалла, — то он приобретет значительно большее влияние, чем консулы других держав, так как он сможет поселиться в Мекке, в непосредственной близости от короля...» (10).

18 декабря 1923 г. наркоминдел направил письмо в ЦК ВКП (б). В нем он высказывался в том плане, что «проникновение в Мекку» имеет для Москвы «серьезное значение», так как это «чрезвычайно усилило бы ... удельный вес» РСФСР «не в одной только Аравии», но и в мусульманском мире в целом. В письме он просил ЦК ВКП (б) оказать содействие

в «подборе на пост консула подходящего представителя-мусульманина» (11).

При посредничестве Хабиба Лотфаллы была достигнута договоренность, что в «Хиджазе СССР, как и все другие государства, будет иметь генерального консула, а Хиджаз в Москве — посланника». Вслед за тем, отмечал Г.В.Чичерин в письме К.К.Юреневу от 3 апреля 1924 г., «т. Иорданский сообщил кому-то о назначении нами на пост генерального консула в Хиджазе т. Хакимова [60] ... Кроме Хакимова, других подходящих мусульман не оказалось, хотя мы искали очень долго. Некоторые дефекты у т. Хакимова есть, но у других возможных кандидатов дефекты несравненно более значительны. Тов. Хакимов уже привык к нашей политике, так как много лет занимал у нас посты. Мы решили, что в ближайшем будущем т. Хакимов выедет отсюда в Хиджаз» (12).

60

Хакимов Карим Абдрауфович (1892-1939) — дипломатический представитель в Королевстве Хиджаз (1924-1925); генконсул СССР в Королевстве Хиджаз, султанате Неджд и присоединенных областях (1926-1928); полномочный представитель СССР в Йеменском Королевстве (1929-1931); полномочный представитель СССР в Королевстве Саудовская Аравия (1936-1937). Репрессирован (расстрелян 10 января 1938 г.).

Давая оценку отношениям правителя Хиджаза с Турцией и Англией и прочерчивая линию поведения в аравийских делах Москвы, нарком в том же письме К.Юреневу отмечал, что «хиджазский король является наиболее крупным и влиятельным из независимых арабских владетельных князей». Он, правда, подчеркивал Г.В.Чичерин, — враг Турции; что, однако, «отнюдь не обязывает» Москву «избегать отношений с враждебными ей государствами». Что касается Англии, писал Г.В.Чичерин, то король Хусейн «отчасти в ней нуждается и сосет ее, но пытается, где это возможно без неприятных последствий, проводить независимую политику. Во всяком случае, его отношения с Англией не являются достаточным основанием для нас, чтобы воздерживаться от посылки генерального консула в Хиджаз и от принятия в Москве хиджазского посланника. Для нас в высшей степени важно попасть в Мекку. Мы именно поэтому назначаем генеральным консулом мусульманина, чтобы он мог находиться в Мекке» (13).

13 марта 1924 г. мининдел Хиджаза Фуад Хатиб направил Г.В.Чичерину телеграмму, в которой сообщал об «избрании короля Хиджаза халифом». Вступление в сношения с королем Хиджаза, подчеркивал Г.В.Чичерин в письме К.К.Юреневу от 3 апреля 1924 г., «вовсе не означает готовности с нашей стороны признать его халифом. Наше правительство не имеет отношения к церковным организациям, и игнорирует существование таких институтов, как халифат. Что же касается мусульманской церкви на территории СССР, то она, по всей вероятности, — высказывал свое мнение нарком, — будет стоять на точке зрения полного упразднения института халифата, и будет в этом смысле влиять на мусульман других стран» (14).

23 апреля 1924 г. НКИД получил телеграмму министра иностранных дел Хиджаза. В ней говорилось о том, что в Хиджазе ожидают прибытия советского представителя (15). 24 апреля 1924 г. М.И.Калинин подписал верительные грамоты К.А.Хакимова, назначенного дипломатическим агентом и генеральным консулом СССР в Хиджазе (16). Отъезд К. Хакимова, однако, несколько задержался — в связи с опасениями Москвы, что египетские власти «будут чинить препятствия его проезду через Суэц».

14 мая 1924 г. полпред СССР в Италии К.К.Юренев телеграфировал в НКИД, что Х.Лотфалла информировал его о том, что «назначен посланником в СССР и уже имеет на руках верительные грамоты» (17). В ответной телеграмме наркома министру иностранных дел Хиджаза от 15 мая 1924 г. сообщалось о назначении дипломатическим агентом и консулом СССР в Хиджазе К.А.Хакимова и о его выезде в Хиджаз ближайшее время (18).

17 мая 1924 г. нарком СССР получил телеграмму министра иностранных дел Хиджаза, известившего его о том, что «хиджазскому представителю в Египте даны указания насчет содействия проезду К.А.Хакимова в Хиджаз».

30 мая 1924 г. полпред СССР в Италии был официально (нотой) проинформирован Х.Лотфаллой о том, что во время его недавнего пребывания в Мекке и король Хусейн, и министр иностранных дел Хатиб «признали полезность, как того желает и Русское Правительство, создания официальных представительств» и установления дружественных отношений между обеими странами. «Спешу сообщить Вам, — говорилось в ноте, — желание моего Августейшего Повелителя, чтобы в Аравию прибыл, как можно скорее, уже назначенный Ваш представитель с резиденцией в Джидде... Его Превосходительство представитель будет пользоваться всеми правами и преимуществами, признанными там за членами дипломатического корпуса» (19).

28 июня 1924 г. К.А. Хакимов покинул Москву и 6 августа вместе с семьей и работниками генерального консульства прибыл в Джидду, где в то время размещались иностранные дипломатические представительства. Немусульмане, как известно, в Мекку не допускались. Вручение верительных грамот и представление иностранных послов королю проходило в Джидде.

К. Хакимову, как мусульманину, было разрешено вручить верительные грамоты в Мекке, что он и сделал 9 августа 1924 г.; после чего сразу же вернулся в Джидду (20). 11 августа в Джидду прибыл король Хиджаза, и нанес К.Хакимову ответный визит.