Арбан Саеш. Трилогия
Шрифт:
Кредиторы расступились, не успев дать волю кулакам, и принялись торговаться с Баюлом на меньшую сумму, который в итоге махнул рукой, сказав, что белу пробудет в Индаине до конца недели, и пообещал вернуться с ним к пекарне через три дня. Лукус оправил помятую куртку и мрачно прошипел Дану, что, если бы не пришлось ему оставить в слободке клинок, половина этих толстых свиней сейчас бы лежала с распоротыми животами. Дан участливо кивнул. Очередное падение авторитета белужского племени окончательно испортило Лукусу настроение.
— Ну вот, — откашлялся, выбираясь к друзьям, Баюл, — чуть голос не
— Нечего было встревать! — огрызнулся белу.
— Ага, — кивнул Баюл. — Я уже боюсь угадывать, кого мы встретим на маяке!
До маяка пришлось прогуляться. Баюл уверенно, отругиваясь от надоедливых попрошаек, вел друзей по узким улочкам, на которых почти эйд-меровские башни перемежались высокими шинскими зданиями и еще какими-то причудливыми строениями.
— Не тот стал город, — бормотал банги вполголоса. — Смеха не слышно на улицах, музыки, народу мало, много незнакомых.
— Как же так? — удивился Лукус, уже, кажется, радуясь, что навстречу не попадаются его соплеменники. — Ты же раскланиваешься с каждым вторым!
— Вот это ты точно подметил, белу! — поднял палец Баюл. — Только с каждым вторым! А что еще ты заметил? Давно не был в Индаине?
— Давно, — кивнул Лукус. — Много закрытых лавок и запертых ставен на окнах. Мало парусов на открытой воде.
— Паруса в гавани должны быть. Судам запрещено в город проходить, чтобы таможню не миновать, — махнул рукой Баюл. — А вот что заметил я. Из той оравы побирушек, что крадутся за нами, двое ничего не клянчат, но не отстают от самой конторки Сиргаста. Меняются через квартал, но я их приметил. И это не воровская гильдия!
— Какая гильдия? — не понял Дан, невольно оглядываясь.
— Воровская, — поморщился Баюл. — Поверь мне, парень, в каждом городе есть воры, грабители, чеканщики фальшивых монет, разорители склепов. Индаин в этом не исключение. Здесь столько намешано народов, что воровское дело, пусти его на самотек, могло бы нанести городу непоправимый ущерб. Я презираю всякого, кто живет обманом и насилием, но воровской тан принес Индаину и некоторую пользу.
— Какую пользу может принести воровская гильдия?! — возмутился Лукус.
— Малую, но значительную, — повысил голос Баюл. — Первое, в городе жестко пресекается торговля людьми. Второе, никаких убийств. Внутри своей гильдии воры могут поубивать друг друга, но жизни обычных граждан Индаина неприкосновенны!
— Понял! — усмехнулся Лукус. — А если кого и убили ненароком, он все равно никому ничего не расскажет.
— Может быть, — кивнул банги. — Неплохо бы расспросить воровского тана, но никто не знает его в лицо.
— Он важная персона? — поинтересовался белу.
— Говорят, что его слово крепче камня Индаинской крепости, — кивнул Баюл. — Но не это самое удивительное!
— Что же? — спросил Дан.
— Я, понимаешь, я, Баюл, — каменщик, который наизусть знает половину камней Индаинской крепости, который полдюжины лет провисел в люльке под индаинскими мостами, укрепляя древнюю кладку ари. Который и теперь знает почти каждого индаинца,
— Удивительно, — кивнул Лукус.
— Вот скажи! — Баюл остановился у отсекающей гавань от города крепостной стены, возле которой опять маячили серые воины, злым шипением отогнал попрошаек и повернулся к Лукусу. — Вот скажи, как ты думаешь, в тех деньгах, что мы взяли на лерре, есть моя доля?
— Конечно! — кивнул Лукус. — Правда, у нас такое правило, пока мы делаем общее дело, и деньги у нас общие.
— А если я хочу потратить приличную сумму на нужное нам всем дело? — поинтересовался Баюл.
— Я немедленно развяжу кошель! — отозвался Лукус.
— Тогда идем в трактир! — торжественно провозгласил банги.
Глава 9
ТРИ ДЮЖИНЫ ЗОЛОТЫХ
Никаких труб, барабанов и прочего в сборном легионе не оказалось. Все заменял грозный рык Ррамба, поддержанный не менее громкими, пусть и не столь внушительными, выкриками командиров когорт. Удивительным образом, но то ли под действием громогласного внушения, то ли из-за расторопности вновь назначенных дюжинных, но когда край диска Алателя показался над горами, шатры были собраны, погружены на немногочисленные — телеги, а сами когорты построены и готовы к походу.
— Отлично! — заметил Тиир, с трудом прилаживая заскорузлые кожаные латы. — Уж чего я не ожидал, так это передвижения налегке. Хлипкий фартук, меч, жестяной шлем, способный спасти голову только от дождя, да мешок с куском сушеного мяса и фляжкой воды. Не знаю, как в бою, а для перехода очень неплохо.
— Подожди, — хохотнул Римбун, доспех на котором не доставал и до пупка. — После первой же схватки появятся и латы, и оружие окажется получше, да и в мешке припасов прибавится. Главное — не зариться на золото, лучше сразу отдавать Маргу. Он найдет ему лучшее применение.
— Это точно, — кивнул, возясь с мечом, Варк. — Из нашей деревни многие уходили воевать за императора, да немногие возвращались. И никто из них не принес с собой ни одного золотого.
— Ну уж и нас набирали не для того, чтобы мы обогатились, — буркнул Свам. — Я, по крайней мере, на богатство не рассчитываю. Одна надежда, что божественный ограничится восстановлением границ. Надо выбить раддов за крепостную стену в проходе Шеганов и смотреть, как воюют салмские короли.
— Не тебе советовать императору, салмский выкормыш! — рявкнул над ухом Свама Марг. — Лучше задумайся, как заслужить воинскую честь. Воины! — Он поднял коня на дыбы и щелкнул бичом. — Никакие вы пока не воины. Но у вас, как и у всего нашего легиона, будет возможность ими стать. Четыре дня! Император дает нам четыре дня, чтобы очистить от северной мерзости священные земли. Сегодня к вечеру мы достигнем реки Лечи. Радды захватили мост и крепость, немногим больше этой. Их придется выбить оттуда. От Лечи до прохода Шеганов — три дневных перехода. Там нам придется схватиться по-настоящему. Тех, кто сумеет отличиться, ждет милость императора. Если кому повезет и он вернет светильник Эла, воин, его семья и все его потомки на дюжину колен будут пользоваться милостью императорского дома.