Арбан Саеш. Трилогия
Шрифт:
— О чем это вы говорите? — не понял Дан, чуть не подавившись лепешкой. — Неужели о том, что Саш мог перейти на сторону врага?
— Вопрос твой глуп, — укоризненно покачал головой Матес. — Разве кабанчика, которого связывают и насаживают на вертел, можно обвинить, что он перешел на сторону врага? Или ты — не слышал главные слова? У врага нет имени, и он может называться разными именами. Сегодня Сволох, завтра Сиггрид, а послезавтра Дан или Райба.
Пришла пора и Райбе закашляться с лепешкой во рту.
— А ведь Матес не шутит, — заметил Вик.
— Я ничего не понимаю, — прошептал Дан.
— А ты прислушивайся, — неожиданно сказал Вик. — Негос всевидящий, скажи пареньку, о чем ему следует подумать!
— О том, что болтать об услышанном здесь не следует, — начал
— Если они останутся… — Валли вопросительно посмотрел на друзей и, к их облегчению, продолжил: — Но их помощь была бы неоценима.
— Вот! — поднял палец Негос. — Времени осталось мало, а вы ведь хотели еще навестить Смеглу?
Дан почувствовал, как румянец заливает щеки, поднялся и вместе с Райбой выскочил из мастерской.
В доме Хейграста все было почти так же, как и раньше. Маленький Антр с важным видом восседал в лавке, чумазые Хранд и Бодди возились в кузне, а Валлни словно хвостик бегала за матерью. Смегла расцеловала Райбу и Дана, усадила их за стол, накормила и все говорила, говорила, говорила. О заботах, что свалились на нее в магистрате, о том, что Негос так и рвется обратно в свою лавку, что войска в городе столько, что пришлось послать гонцов в Кадиш — надо чем-то кормить такую ораву. Что воинов много, но для победы над врагом все-таки маловато. О том, что из Вечного леса прибыл знакомый Дану Фардос и уже почти неделю высаживает ростки молодых ландов близ северной цитадели, а это значит, что Эйд-Мер будет жить. О том, что Хранд рвется на войну, но Негос поклялся, что ноги подрастающего нари в войске не будет, и так уж не осталось ни одного толкового кузнеца в Эйд-Мере.
Смегла словно заговаривала собственную боль, боялась замолчать хоть на мгновение.
— Все равно я стану воином, — упрямо буркнул Хранд. — Не на эту войну, так на следующую пойду.
— Не дай нам Эл еще хоть четверть такой войны, — пробормотал Дан и неожиданно добавил: — Вот и Леганда уже нет.
Смегла сначала ничего не сказала, потом уставилась куда-то в сторону, глубоко вдохнула и заговорила совсем о другом.
— Тут у нас справа кузнец Дорис жил. Слева — Бастус, скорняжил он, но держался в стороне от остальных кожевников. На улице еще много свободных домов — опустел Эйд-Мер, но надеемся, что придут родственники, отыщутся в Сал-мии и Сварии беженцы, а вот семейства Дориса и Бастуса как раз под корень вырезали. Никого у них не осталось. Дорис дюжину лет назад из Деки приехал — тогда там падучая была, все родные у него умерли. А Бастус с женой из Лингера. Когда город твой, Дан, жгли, они на ярмарке здесь были. Дома теперь пустые. Магистрат за них дорого не возьмет. Я их для тебя, Дан, для Саша сберегу. Возвращайтесь, будем соседями.
— Возвращайся! — заговорщицки прошептал, наклоняясь к Дану, Хранд. — Я, конечно, понимаю, ты плежец, я нари, но, может быть, все-таки расскажешь мне секреты плежских кузнецов?
— Расскажу, — пообещал Дан.
— Пошли, — поднялась Смегла. — Нам на совет пора.
К трактиру Фарга добрались уже в сумерках. Новый хозяин стоял на пороге и безуспешно пытался объяснить непонятливым нари, что трактир закрыт раньше времени из-за неотложных забот и завтра с рассвета он, Фарг, будет счастлив увидеть у себя доблестных сынов прекрасной Лигии. Увидев Смеглу, Фарг почтительно ей поклонился, а потом слегка помял в объятиях Дана, с улыбкой кивнул Райбе. В уже знакомом Дану зале было многолюдно, не всех парень узнал, но учтиво поклонился каждому, улыбнулся широкоплечему молодому нари Бокрасту, важному Сереграсту, старику Ормину, Едрису, сияющему улыбкой Парку, который ведал в Эйд-Мере восстановительными работами. Смеглу с маленькой Валлни на руках и Райбу все они встретили восторженными восклицаниями.
— Как думаете, почему мы собрались именно здесь? — строго сдвинул брови Негос.
— Чего тут думать? — удивился Матес и под общий хохот закончил: — Вкуснее пирожков, которые готовит
— Да! — коротко согласился Негос. — Но не только поэтому. Леганд, друг многих из нас, странник, во многом благодаря которому мы все еще не покорены демоном, любил этот трактир. Леганда больше нет… — Наступило молчание. Негос вздохнул и продолжил: — Следующую новость я не могу считать радостной, поскольку радость для меня может быть только одна: конец войне и смертям. И все-таки в той схватке, когда был убит Леганд, нашел свой конец и Валгас.
И вновь молчание было ему ответом. Негос огляделся, потеребил камень ари, висевший у него на груди, и дал слово Матесу. Старик принялся рассказывать о собранном в стенах вольного города войске. Дан слушал мага ари и поочередно вглядывался в лица присутствующих. Они впитывали каждое слово, даже Парк, с лица которого не сходила самодовольная ухмылка, так и застыл с открытым ртом. Только Смегла что-то бормотала про себя, — наверное, подсчитывала, сколько нужно армии провианта, сколько еще выковать наконечников для стрел, успеют ли подойти обозы из Кадиша и сколько выспрашивать у Негоса стражников для охраны Эйд-Мера. По всему выходило, что армия, изгнавшая серых из Эйд-Мера, хотя и восполнила свои ряды новыми отрядами из Сварии, Индаина и Азры, должна была выйти на бой с противником, который многократно превосходит ее и числом, и силой.
— Тут меня спрашивали, куда пропал в самые трудные дни для Эйд-Мера командир северной цитадели Чаргос, — повысил голос Негос, когда Матес закончил. — Так вот, он здесь.
Чаргос выпрямился и едва не уперся головой в потолок.
— Валли, валли, — пробежал между собравшимися легкий шепоток.
— Валли, — кивнул Чаргос. — А вот Леганд, погибший несколько дней назад, исходивший ногами за лиги лет весь Эл-Айран, когда-то парил над его равнинами. Или вы все еще думаете, что истории про добрых ингу, которые матери рассказывают элбанам на ночь, только сказки? Отчасти да, потому что в сказках ингу не отрубают крылья и головы. В дни падения прекрасного Аса, что стоял в пределах нынешней Империи на берегу озера Эл-Муун, крылья Леганду отрубил кровожадный демон. Теперь этот демон в образе короля Эрдвиза ведет безумную раддскую армию на Ари-Гард, где засел еще более ужасный демон, магия которого совсем недавно превратила многих жителей Эйд-Мера в пожирателей плоти себе подобных! Один из этих демонов, конечно, уступит другому, но второй не выйдет из схватки обескровленным и обессиленным. Он удвоит свою мощь! Он может сжечь Эйд-Мер дотла, не штурмуя его. У него есть все, чтобы, запустить по равнинам Эл-Айрана черную смерть, еще более страшную, чем та, что однажды уже опустошила эти земли. Наконец, у него будет армия, которая состоит из отличных воинов, приученных убивать и лишенных демоном разума, а значит, и жалости.
— Так ты отсутствовал, Чаргос, чтобы узнать эти безрадостные вести? — подал голос Бокраст. — Может, сразу скажешь, как отыскать такой уголок в Эл-Айране, где бы хоть испуганный нари, хоть какой другой элбан мог переждать все эти напасти?
— Я наслышан о твоей доблести во время штурма Эйд-Мера, Бокраст, — сказал Чаргос. — Не сомневаюсь, если бы ты ворвался на площадь первым, был бы на месте Хейграста, и уж в любом случае не про тебя укромный уголок Эл-Айрана. Кроме всего прочего, такого уголка не будет. Это еще не все плохие новости.
— Что может быть хуже?! — выкрикнул Ормин. — Если только вечером мы узнаем, что Алатель утром откажется выбираться на грязно-серое небо!
— Может случиться и так, — пробормотал Чаргос. — Леганду и его друзьям, которые убили Валгаса, не удалось остановить еще более страшного врага. Они добили в ее же логове черную волчицу, что гнала лигских воинов на равнину Уйкеас, они расправились с ее порождениями, такими же ужасными, как и она сама, наконец, они погасили пылающие врата, через которые пришли в Эл-Лиа серые воины, освободили от власти демона страну по ту сторону врат, но остановить зрага они не смогли.