Арбитражный десант

Данилюк Семён псевдонимом

Он подошел к углу, провел по широкому, свежепротертому листу фикуса, надломил так, что сок потек из-под пальцев. С внезапным раздражением пнул ногой бочонок с пальмой, опрокинув на пол.

– Оно, конечно, Суслопаров герой. Но зачем же пальмы ломать?
– все с той же усмешечкой процедил Лобанов.

– Вот это уж вовсе не твоя печаль. Короче, ударили по рукам: Минфин дает согласие мои триста пятьдесят миллионов, что зависли в вашем банке, зачесть как авансовые налоговые платежи. Вот таким путем!

– То есть "Возрождение" проводит платежку на всю

сумму долга и её принимают?
– озадаченно уточнил Денис.

– Вот именно. Таким образом все в плюсе: я не только верну деньги, но и на пару лет закрою налоговые проблемы, так что всю прибыль смогу пустить на проект. "Возрождение" сбросит с себя лишние триста пятьдесят миллионов долгу.

– И Онлиевский все это пообещал лично тебе?!

– Не только мне, - Суслопаров предпочел сделать вид, что не почувствовал издевки.
– Он взял это обязательство и перед моими партнерами. Причем в присутствии руководителя администрации и зампреда правительства. Более того, это обязательство доведено до президента. Так что...

– Серьезно, - признал Лобанов. - И что, от северного региона тоже отступился?

– Я же сказал, все проблемы сняли. Еще вопросы есть?

– То есть Онлиевский бросил лакомый кусман, в который вцепился?
– Лобанов озадаченно залез лапой в собственные волосы и принялся машинально накручивать их на палец.
– Жизнь моя, иль ты приснилась мне? И цена вопроса? Чего-то я не догоняю.

– Цена вопроса - "Возрождение", - подсказала подзабытая Холина. Она не переставала орудовать спонжем. - Точно, - подхватил Денис.
– Конечно, кусок северной нефти отхватить Онлиевскому охота. У него до всего охота. Но - это ж какая нарисовывается драчка. Да еще сразу и против "Газпрома", и "Лукойла". И "Бритиш петролеум" не подарок. Можно зубы обломать. Или - отступившись, прибрать беспомощный, брошенный всеми банк, в котором миллиарды лежат и ждут: бери. Он же этим главного добился, - "живых" денег на раскрутку банк все-таки не получит. А значит, и не оживет. Так, Игнат Петрович?

– Похоже, что так, - нехотя подтвердил Суслопаров. Он сожалеюще причмокнул:

– Жаль, что так. Мне ведь и впрямь хотелось вислоносого прищучить. Уж как хотелось! Но - всему есть цена. Больно гибок оказался! Сделал предложение, от которого, как говорится, нельзя отказаться. Не стану же я из-за ваших проблем свои кровные терять. А вам не сказал, чтоб утечки не произошло. Если раньше времени прознают, что мой платеж разрешили зачесть, так остальные ваши кредиторы такую бучу поднимут, что центробанк вместе с минфином сметут. Таким вот макаром. Теперь, считай, все знаешь. Можешь сообщить своим. Только предупреди Керзона, чтоб пока об этом молчок. Да вам и самим огласка не с руки: все-таки триста пятьдесят "лимонов" с горба сбросите. Денис прищурился:

– М-да. Впрочем раз всё срослось... Игнатий Петрович, коль уж ты свои проблемы порешал, может, претензии к Керзону снимешь? Измаялся мужик.

– К Керзону?
– при упоминании этой фамилии к Суслопарову вернулось утерянное ощущение превосходства.
– Да хрен бы с

ним, пусть живет, гнида. Нужен он мне больно.

– То есть могу передать, что вопрос закрыт?
– осторожно уточнил Денис.

– А чего ж? Скажи толстозадому, что, поскольку деньги я отбил, отпускаю его на все четыре стороны - без покаяния.

– Что ж, и на том спасибо... - Денис поднялся, изобразил поклонец и, не взглянув на Холину, вышел из кабинета.

– Ох, и подмывает поучить наглеца!- Суслопаров проводил его недобрым взглядом.
– Но нельзя. Он ведь самое дорогое для меня спас, - будто отметая несущественное, он подсел к Холиной, поймал руку, притянул к губам.
– Никак не отойду. Если б я только мог подумать, что так может выйти. На секунду даже. Но все позади... Правда? Позади?

Холина слегка отстранилась:

– Игнат, отправь меня в Москву следующим самолетом.

– Но...
– Суслопаров растерялся.
– У нас же планы были. В охотничий домик. Потом на оленях хотела. ... Да и со статьей в самом деле не обговорили.

– Статья как раз, считай, написана. А остальное - до того ль мне сейчас?

Она значительно провела вдоль обезображенного лица.

– Может, тогда тем же рейсом?
– Суслопаров испытующе ткнул пальцем в сторону приемной, откуда донесся голос Лобанова.

– Н-нет. Лучше следующим. Еще несколько часов вместе с этим хамом - это похуже, чем в тайге.

Суслопаров пристально посмотрел на любовницу, и она, не выдержав взгляда, отвела глаза:

– Ну! Без обиды, Игнат. Ты ж не дурак - все понимаешь.

– Надеюсь, - процедил он.

11.

Инна Кичуй вошла в холл одного из лондонских отелей.

– Мадам?
– поднялся седоватый портье.

– Я в триста первый к господину Кичую, - коротко произнесла Инна.

Портье потянулся к трубке.

– Звонить не надо. Сюрприз, - поспешно предостерегла она. Заметив колебание портье, улыбнулась заговорщически.
– Я жена. Багаж пусть отнесут следом.

– О, - портье кивнул. Задумчиво посмотрел вслед. Подозвал коридорного.

– Русский из триста первого еще у себя?

– Да. Все в порядке. Он один, - правильно расшифровал вопрос вышколенный коридорный.

Инна тихонечно, с предвкушающей улыбкой поскреблась в дверь.

– Кто?
– послышался изнутри голос Игоря, немного искаженный английской речью.

– Девушка по вызову, - зажав пальцами нос, кокетливо на английском прогнусавила Инна.

– Спасибо. Не нуждаюсь, - ответил ей озадаченный муж. Но дверь все-таки открыл.

В халате с нахмуренным видом он выглянул в коридор.

– Ну вот. А я-то, наивная, через всю Европу добиралась, - надув губки, проворковала Инна.
– А он, оказывается, не нуждается.

– Иннуська!
– при виде жены Игорь радостно преобразился и - рывком втянул ее в номер.

– Так, значит, не нуждаешься?
– мурлыкала она, беспорядочно обцеловываемая.