Арбитражный десант
Шрифт:
– Что значит "бросишь"? Вы о чем это, леди? Напротив, сегодня же начнем метить территорию.
– Как это?
– Для начала перевезу домашние тапки. И чтоб больше сюда не ступала чужая мужская нога. Или - ты против?
– Так ты домостроевец, - счастливо прошептала Ирина.
– У меня еще никогда не было мужчины домостроевца. Я их сразу исключала как класс. А с тобой... - Да или нет? - Да. Немедленно, ни секунды не откладывая, вези тапочки. - И бритву.
– И бритву.
– А ту, что в ванной, - на помойку!
– Положим,
– Никаких, - покорно согласилась она.
– Дурашка! Их и так, считай, нет. А по большому счету, так и не было. Другого боюсь. Мне ведь жутко много лет. Я старше тебя...с сегодняшнего дня на целых три года.
– И только?
– Что значит "и только"? Если мужчина старше женщины на три года - это уже опасно для обоих, потому что ничтожно мало. А уж если женщина на столько же старше - это просто ураган. Который лет через десять родит смерч.
– Вот через десять лет и обсудим, - Денис, не в силах больше сдерживаться, потянул с нее пижаму.
– А почему собственно на три - с сегодняшнего дня?
– повторил он непонятную фразу.
– Да потому что... Сегодня мой день рождения! И, кажется, очень счастливый.
В дверь требовательно позвонили.
Ирина сжалась. Денис, почувствовав ее непроизвольный испуг, посмотрел на настенные часы, показывавшие половину седьмого утра. Скулы его напряглись, глаза сузились:
– Дай догадаюсь. Наверное, опять брат.
– Какая разница кто. Черт бы с ними со всеми. Никто нам сегодня не нужен. Правда?
– искательно прошептала Ирина. - Открой.
– И кто бы это мог быть в такую рань?
– фальшиво пробормотала она, заглядывая в глазок.
– Нет! Только не это.
– А это как раз я!
– выкрикнули с лестничной клетки.
– Сюрприз! А ну открывай, новорожденная!
Ирина еще раз беспомощно оглянулась и со вздохом отперла запоры.
Дверь распахнулась. В нее втиснулась мокрая охапка роз:
– Поздравляю! Давай положу. Мешает пылко обнять.
Букет лег на диванчик у входа, и за ним оказался румяный, предвкушающе-радостный сорокалетний мужчина, в котором Денис без труда узнал известного телевизионного шоумена.
– Дорогая Ирэн! Извини за раннее вторжение, - с видом человека, осчастливившего другого, шоумэн потянулся с поцелуем.
– В два ночи с записи вернулся. А уже на пять специально будильник поставил. Чтоб хоть в этот раз успеть первым поздравить. Увлеченный собой, он только теперь заметил незнакомого полуголого мужчину. Профессионально сориентировавшись, огорченно выпятил губу:
– Похоже, опять не удалось. Надо было занимать очередь с вечера.
Ирина, не зная, как реагировать на подобный пассаж, натянуто улыбнулась.
– А Вам идет, - вид атлетичного мужчины в женском халатике вызвал у шоумена приступ
– Можно было бы запустить в каком-нибудь реалти-шоу.
Стараясь исправить возникшую неловкость, он всплеснул руками:
– А знаете анекдотец, как француженка принимала русского, и тут возвращается муж. Она хотела их познакомить, как у них полагается...
Под жестким взглядом ночного гостя он осекся, почуяв готовую плескануть грозу. Повернулся к хозяйке.
– Милая Ирэн! Будем считать, - сюрприз не удался. Похоже, у товарища дефицит чувства юмора. Засим! Он шутливо расшаркался и вышел. Дверь за ним аккуратно защелкнулась. И как будто этим привела в чувство застывшую Холину. - Вообще-то порядочные люди хотя бы здороваются. А не бирюком стоят, - процедила она, стремясь сгладить неловкое положение, в котором оказалась. Тяжелое молчание Дениса вывело ее из себя. - Ничего сверхъестественного! Человек зашел поздравить новорожденную. - И много таких еще придут принимать роды?
– с прежней колючестью полюбопытствовал Денис.
– Достаточно! Не знаю, как у вас, в быдлятнике, откуда ты, похоже, вышел. Но в нашем мире это нормально. Потому что человечно! Думаешь, если позволила тебе со мной переспать, так ты уже и все права на меня получил?! - она яростно топнула босой ножкой.
– Да кто ты такой, чтоб моих друзей разгонять?!
– Уже никто, - отрубил Денис, сбросил пеньюар и мимо нее прошел в спальню. Торопливо одевшись, вышел в прихожую, быстро натянул туфли.
Ирина стояла тут же и, проклиная собственную взбалмошность, искала слов примирения.
– Имей в виду: уговаривать не стану. Уйдешь, потом локти кусать будешь.
– Будь здорова!
– он приоткрыл дверь, задержался.
– Знаешь, тебе не лет много. У тебя дней рождений чересчур до хрена. Засим!
– Вот и пошел вон! Плевать хотела. Пусти свинью в приличное общество, все равно свинья!
Дверь захлопнулась. Из овального зеркала на Ирину смотрело осунувшееся женское лицо - со счастливыми кругами под глазами.
– Дура ты, Ирка, - сказало ей зеркало.
– Какая же ты все-таки безнадежная дура! Ну, самолюбив. А тебе самой понравилось бы, если б к твоему мужику вот так под утро заявились... Так что тебе стоило вместо того, чтоб подливать в огонь бензину, обнять, объяснить, что никогда ничего с этим не было? И, что обидно, действительно не было. И его больше не будет!
Впрочем способ примириться оставался - для начала надо вернуть Дениса в банк. По времени банковская группа уже должна была выехать к Жуковичу. Стало быть, в ближайшее время выяснится правда. И тогда она напомнит Рублеву о беспричинно нанесенной Лобанову обиде. Ирина не сомневалась, что, убедившись в допущенной несправедливости, Иван Васильевич сам найдет Дениса, извинится и упросит вернуться в "Возрождение".
Охваченная нетерпением, она бросилась одеваться.
11.