Арбитражный десант
Шрифт:
Сквозь бравый тон Ирине почудились затравленность и угнетенность.
– Дениска, - она потянулась к его белеющему на холоде лицу. Но отдернула руку, испугавшись появившейся знакомой глумливой ухмылки.
– Вот только без этого. Жалости не приемлю.
– И сам ни о чем не жалеешь? Совсем ни о чем?
– Ни о чем и никогда!
– непримиримо отчеканил он.
– Да что ж у тебя все навыворот? Что ты выпендриваешься?!
– выкрикнула Ирина.
– Что ты себя и меня мучаешь? Ведь вижу, что любишь. Глаза вон заматовели. Так вот она я, живая, бери и не выпускай! Она схватила
– Что ж, - Ирина оскорбленно поджала губы, - можешь считать, что своего добился, - отныне как мужчина ты для меня больше не существуешь.
– Что и требовалось доказать.
Лобанов поспешно нырнул в машину, на заднее сиденье. С переднего к нему перегнулась доброжелательная мужская физиономия. При виде пижамы рот Бориса непроизвольно открылся. Взяв себя в руки, он глубоко кивнул: - Гуревич.
Припомнив последнюю встречу, скосился на мрачную сестру и предусмотрительно добавил: - Брат. - Да это мне теперь как раз до звезды, - отмахнулся Лобанов.
– Гоните к моему дому. По дороге всё обхрюкаем.
6.
Дениса подсадили на дополнительный ночной чартер. Так что на территории клубного отеля Seti Sharm близ Наама бей он оказался аж к завтраку.
– Может, задержитесь? Оплачено за десять дней. Разместим в лучшем номере, - предложил встретивший Лобанова молоденький, вертлявый гид-египтянин.
– Индивидуальную программу организуем. Не пожалеете! Да и на море вам бы отдохнуть не мешало.
Гид с непроходящим недоумением в который раз оглядел изможденную фигуру в старом джинсовом костюме и стоптанных пляжных туфлях. В миниавтобусе, на котором они приехали, остался пакет с курткой и зимними сапогами. Других вещей при диковинном визитере не оказалось вовсе.
– Нет, нет, - Лобанов отмахнулся. Назойливые попытки египтянина навязать дополнительные услуги начали раздражать.
– Выясните, где разместили Ларису Угловую. Я с ней переговорю и сразу назад, в аэропорт. Посадить меня на ближайший рейс сможете?
Гид всепокорнейше развел руки, удивляясь про себя причудам русских миллионеров, выкидывающих сумасшедшие деньги на однодневную поездку в два конца и экономящих на приличной одежде.
Словно угадав его мысли, Лобанов хмыкнул:
– Давай, давай, браток, дуй в рецепшн. И рад бы задержаться. Но больно велика угроза терроризма.
Как выяснилось по дороге из аэропорта, египтянин жутко боялся терактов. И почему-то больше всего ждал этой напасти от русских мафиози, о которых много читал.
В ожидании гида Денис отправился прогуляться по аллейке на территории отеля. Зной еще не установился, и с моря дул мягкий ветерок. С левой стороны над аллейкой нависала открытая веранда ресторана, куда как раз потянулись первые, ранние отдыхающие; по правой
– Хай!
– поприветствовал его Денис.
Продавец неохотно оторвался от чтения.
– Рашен?
– безошибочно определил он.- Дёбрый утр. Так?
– Так, - снисходительно подтвердил Лобанов, снимая с полки любопытную статуэтку - выполненную из мельхиора странную голову с отполированным вытянутым черепом, большими глазницами и оттопыренными ушами, - очевидно, изображение какого-то древнего египетского мыслителя, а может, фараона.
– Твенти долларс!– поспешил объявить продавец.
– Ноу!
– Денис поставил голову на место.
– Пьятнадцать!
– Нет, нет! Выходя, Лобанов заглянул в текст, который с таким вниманием изучал египтянин.
Это оказался распечатанный на ротопринте арабско-русский разговорник.
Ногтем оказались отчеркнуты две фразы: "Я тебя люблю" и "Я тебе даю".
Судя по всему, египтянин основательно готовился к знакомству с русскими туристками.
Подмигнув, Денис вышел из палатки.
– Туэнти! Десять, - продавец поспешил следом.
– Сказано, не беру, - нахмурился Лобанов.
– Харьяшо. Восьемь, восьемь!
Денис остановился, намереваясь высказать продавцу, что он думает о занудах. Поворачиваясь, невольно кинул взгляд на веранду и не сразу поверил своим глазам: там промелькнула Угловая. Удача нашла ищущего.
Он взбежал по лестнице.
Лариса Угловая как раз положила на маленькую тарелку три груши. Потянувшись за соком, нечаянно подтолкнула плотную, иссиня-черную туристку. Та обернулась, возмущенно блеснув утомленными от отдыха глазами. Но, увидев перед собой бледную костлявую женщину в неловком сарафане, лишь улыбнулась снисходительно и отошла в сторону.
Улыбнулась и Угловая. В эту первую египетскую ночь она впервые за последние полгода спала без привычных кошмаров и теперь чувствовала себя отдохнувшей. Надо просто от всего отвлечься и ни о чем не вспоминать. Последние, может, десять отпущенных ей счастливых дней.
Она наполнила бокал, подхватила тарелку и - остолбенела. Перед ней, недобро прищурясь, стоял Денис Лобанов.
– Вы?
– пролепетала Лариса.
– Присядем, - Лобанов отобрал наклоненный бокал, сок из которого планомерно заливал ее туфли.
Не оборачиваясь, он прошел к свободному столику в углу веранды. Угловая, не выпуская тарелки, покорно поплелась следом, завороженно опустилась на кончик стула.
Воцарилось тяжелое молчание. Лобанов, не скрываясь, неприязненно всматривался в присевшую женщину, будто пытаясь разглядеть что-то в бегающих ее глазках.
– Эй, мистер!
– послышалось снизу. Лобанов удивленно перегнулся через решетку. На аллее, размахивая мельхиоровой головой, подпрыгивал продавец:
– Пьять долларс. Слышишь? Задаром совсем.