Арестантка
Шрифт:
— Где мы вынырнули? — он вглядывался в карту сектора ещё мутными глазами.
— Тринадцатый квадрант, недалеко от двойной звезды Алголь.
— Как же далеко, очень далеко… Двигатели вышли из строя!
— Зато вырвались, — я внимательно посмотрела на Троя.
Какое дурацкое имя. Отвратительно звучит, будто слово «тупой» чуть подправили.
— А теперь скажи, где Карлос?
— Карлос…. 3101?
Когда он это сказал, произнeс своими пухлыми губами «3101», ненависть рыбьим хвостом коснулась воды. У моего брата от рождения был номер 3101, но
— Где он? — сквозь зубы сказала я. — Это же Карлос тебя отправил за мной?
— Нет. Соболезную, но номер 3101 казнeн три года назад.
— Так, принцесса, что ты мелешь? Как… это? Не могли его к… — у меня даже язык не поворачивался сказать это слово.
Прокурор говорил мне, что Карлос мёртв, но только для того, чтобы выбить из меня показания. Ну не мог он умереть. Кто угодно, только не он.
— Понимаю, что вам сложно, но я видел запись его казни.
— То есть тебя послал не он, а имперцы?
— Ну… технически да, но мы последователи номера 3101. Нам тоже не нравится несправедливость в колониях.
— Несправедливость… в колониях. И как его казнили?
— Архаичным способом… через расстрел.
Моe сердце сжалось, я даже не понимала, поверила ли я ему, но ненавидела точно. Так сильно, что ненависть едва не прожигала меня изнутри. Я чуть подцепила носком ботинка пластиковую трубку индикации, и она прокатилась пару сантиметров по полу.
— В ложе строителей мысли «Илиада» все участники поставили себе такую татуировку, как у 3101…
Это звучало, как будто знакомые слова бросили в кастрюлю, перемешали и доставали в произвольном порядке.
— Так… ложе — это кровать?
— Что? Нет… это место, где мы собираемся.
— В кровати?
— В ложе, — раздражeнно буркнул Трой.
— И? Зачем участники этой кровати поставили себе эту тату?
Я даже улыбнулась, когда Трой скрипнул зубами. Ага, дипломатишка, куда мне до тебя. Университетов не кончала. В колониях их нет.
— Когда 3101 пытали, он рассказал о технологиях, что нашeл на Броссаре.
Его пытали… по спине прошла волна озноба. Мой дорогой брат. В уголках глаз щипали слeзы. Я представила, как он сидит на стуле в допросной, как его бьют и бьют, пока от лица не остаeтся кровавое месиво. Нет, даже так он бы ничего не сказал, даже если бы его живьeм освежевали. Он умел терпеть. Карлос был самым сильным в траханной Галактике.
— Один из участников ложи, Гомер, присутствовал в допросной в это время. Он подменил запись допроса и дискредитировал свидетелей. Теперь о Броссаре знают только представители ложи.
— Броссар? Там только непонятные руины. Но Карлос даже под пытками бы не начал трепаться.
— Когда пытали его, он молчал, — сказал Трой и опустил взгляд в пол.
— Смешно… хочешь сказать пытали какую-то из его шалав? Он был умным, он не прикипал к бабам и друзьям.
Я чувствовала стук сердца в ушах, как оглушительный грохот.
— Ему целыми днями транслировали, что делали с вами на Пегасе.
Голова закружилась, во рту
— Да чтоб вы все сдохли, — прорычала я, понимая, что Карлос всe видел, и в какой агонии он был, раз даже что-то рассказал.
— Сожалею, — донеслись до меня слова Троя.
— Мне не нужно это дерьмо, тем более от тебя. Но зачем ты меня вытащил?
— Вы знаете, где найти руины визитантес.
Броссар — спутник Веги. Той планеты, которую мы хотели сделать своей. Карлос строил там военную базу для защиты от имперцев и нашeл руины древней цивилизации. Матео, брат моего жениха, назвал их визитантес, что по-испански значит пришельцы. Только их нельзя засечь ни одним из устройств, там какая-то система защиты за гранью наших технологий. Карлос нашёл их случайно, и там не обнаружилось ничего существенного, а времени на исследования не было.
— И ты хочешь, чтобы я тебя туда провела?
Трой кивнул.
Думаешь, я куплюсь на твои сказочки? Траханные звeзды, я ни за что не поверю, что у моего брата завелись какие-то последователи на Земле. Они его ненавидели также сильно, как и он их. Так же, как я сейчас тебя, урод. Рыба, наконец, оказалась в воде.
Я подняла руку, вглядываясь в кольцо шрама на руке, который когда-то был татуировкой. Нарисованный браслет из звeзд — наша с Карлосом парная татушка. Знак нашей семьи. Второй рукой я нащупала провод, соединяющий передатчик связи и панель управления. Дeрнула, отрывая контакты. Встала с кресла второго пилота.
— Тогда почему эти последователи не спасли 3101? Если были в допросной?
— Ну… — Трой явно не знал, что ответить. — Это не представлялось возможным… Но мы продолжаем его дело.
Я отошла от панели, наклонилась, подняла трубки идентификации и незаметным движением намотала на них проволоку. Траханные звезды! Давно я этого не делала…
— Насколько хватит кислорода? — спросила я, в надежде его отвлечь.
— На трое суток, — Трой заглянул в планшет. — А чт…
Я рывком набросила удавку на шею, перекрестив концы с цилиндрами за подголовником. Если грeбанные имперцы убили Карлоса, то он будет рад, что один из них сдохнет.
Потянула что есть силы. Послышалось удивлённое бульканье. Попытка Троя что-то сказать превратилась в сипение. Он беспомощно стучал руками по приборной панели, пытался повернуться, скрёб ногтями по вдавленной проводом полоске кожи, пытаясь подцепить его. Я сильнее отклонялась назад. Создатель постарался, чтобы научить меня искусству удушения. Я с шестнадцати лет снимала часовых.
Мышцы горели от напряжения. Минута. Примерно столько отделяло живого дипломатишку от мeртвого. Минута. Обычно это так мало. Не успеть отколоть один камень от жилы. Не успеть съесть паeк.