Аргентинец поневоле
Шрифт:
И тут Хуарецу и пришлось тяжко потрудиться. Впрочем, не бескорыстно.
У ОБХСС были несколько связаны руки. Так как никаких хищений «социалистической собственности» не наблюдалось в принципе. Вся собственность была колхозно-кооперативной. Милиции приходилось работать якобы защищая права потребителей, так как происходили явное отступление от рецептуры из-за чего и образовывались «излишки».
Мой папаша сумел устаканить это дело. У нас же в СССР было как? Нагрянут органы, всех скопом арестуют и начнут давить на сознательность. Ища слабое звено. И агитируя «за Советскую власть» в стиле киношного майора Знаменского, стараясь пробудить в закоренелых
А между тем профессиональный уголовный элемент никогда не ведется на такие разводки. В отличии от случайных людей. Слово, как сказал один древний философ, — серебро, а молчание — золото.
По факту происходила следующая картина. Раз в пять лет милиция ополчалась на трест, выпускающий «Сок веселый искрометный». Арестовывая руководство. Дергали, так сказать, с корнем. Прихлопывали, словно муху. Подчистую, как говорится.
Далее, кто поверил милиционерам и подписал признание — тот и виноват. Он и отвечает за все. А нечего поддаваться на сладкое пение, так как следователь тебе не лучший друг, а просто выполняет свою работу как может. А кто не признавался, те на суде проходили в качестве свидетелей. Мол, я — не я, и лошадь не моя. А хорошая культурная наливайка-рюмочная это Вам не рассадник пьянства, а своеобразный форпост против него. Главное чтобы там были фруктовые соки в ассортименте. И к ним раки, вобла, моченый горох, ржаные сухарики и соленые орешки. И молдавский рислинг «Алкадар».
А мой папаша осуществлял юридическое и процессуальное сопровождение со стороны треста за хорошие деньги. И как известно, из каждого положения всегда отыщется выход. Либо через верх, либо через задницу. При этом у милиции к Хуарецу никогда никаких претензий не было. Во-первых, формально он был «не при делах». Это Вам не на Жору, который хапнул двадцать вагонов строевого леса и тридцать тонн цемента и свалил все на мышей, наезжать.Тут все гораздо тоньше…
А во-вторых, если у нас в стране «дети лейтенанта Шмидта» всегда были желанными гостями в высоких кабинетах и имели от этого свой «хлеб с маслом», то родственник Че Гевары был вхож в круги начальственной номенклатуры, дружил с краевыми чиновниками и с выражением глубокомыслия на лице пламенно выступал на митингах, где неизменно сидел в президиуме.
А там из него оптимизм и энтузязизьм пер со страшной силой. Это же даже проще, чем яичницу себе сделать. Там еще разведи огонь да яйца раскокай, а тут мели языком, не особенно утруждая себя выбором слов…
У отца от вынужденного краснобайства в речи даже появились собственные излюбленные поговорки, а именно: «Грохнем во все барабаны», «Всем шишек наставим» и «Давай, давай».
Кроме того, Петр Хуарец стал членом КПСС и был «как жена Цезаря» вне всяких подозрений. Наш человек. Не хрен собачий! А «полководец человечьей силы».
После суда все успокаивалось на следующие пять лет. ОБХСС, не одобряющую местную привычку пить боржом, так как считала, что для всех полезнее было бы пить водку, не удавалось запугать колхозников мозолями.
В сущности государство даже поощряло выпуск продукции для трудящихся из воздуха, больно уж цифры в отчетах получались красивые. Идут, как говорится, люди навстречу потребителю. А на остальное начхать. Не стоит подгрызать дерево на котором все и держится.
Вот только то, что деньги за эту продукцию
Таким образом, мы жили хорошо. Лучше многих. Лучились довольством. Двухкомнатную квартиру получили в одном из провинциальных городов края очень быстро. Ее обставили модными абажурами, сервантами, торшерами, подушками (вот где подлинная эмблема мещанства), кисейными занавесками, кактусами, деревянными орлами и медведями, репродукциями картин с видом «Василия Блаженного», хрусталем и книгами с красивыми корешками. Одну такую книгу за 83 копейки Вы будете читать всю жизнь. Еще и детям и внукам оставите.
Были у нас даже купленные на рынке глиняные расписные коты, на которых так любили яриться наши советские фельетонисты. А почему? Ведь такие коты — яркие, красивые звери…
К тому же, такая статуэтка какой-никакой, а предмет культуры. Можно выразиться высокого искусства. Это же не кило мармеладу, а вещица, так сказать, отрада для глаза, которую не засолишь в кадушке, не съешь с горчицей, не запрячешь в скрыню. И никому от этого — никакого вреда. Только польза!
Но были у нас в семье и подводные камни. Горячая южная кровь папаши сказывалась и он, как «О боже, какой мужчина!» иногда ходил «налево». Когда это становилось известным, то мамочка, не терзаясь гамлетовским вопросом «может ли женатый мужчина полюбить замужнюю женщину и современно ли это?», била супруга смертным боем. Не стесняясь. Так как характер у нее был не сахар. Естественно, такой брак не мог долго существовать по определению.
Особенно это стала понятно, когда для моей мамы открылась непреложная истина, что никакая заграница ей не светит. Под лозунгом «Мадам, подберите челюсть».
Ибо Аргентину по-прежнему лихорадило. Переворот 1962 года, через мятеж 1963 года, сменился военным переворотом 1966 года, который закончился заговором 1971 года. Полное Ё-моё! Все шло по выработанному шаблону. Это уже рефлексы, как у собаки Павлова, и каждое движение отработано до автоматизма.
Потом, в 1973 году, было третье и последнее возвращение к власти президента Перона, которое ознаменовалось настоящей кровавой вакханалией.
Президент Перон, которому в начале третьего срока стукнуло 78 лет («Ему в крематорий пора, а он…»), обстановку в стране не контролировал от слова совсем. Но это президента-триумфатора никак не могло остановить. Ведь как прекрасно выразил свое кредо один петух, который, как известно, изрек: «Мое дело — прокукарекать, а наступит потом рассвет или нет, я за это не отвечаю».
Ведущей фигурой в правительстве стал «серый кардинал», министр социального обеспечения Хосе Лопес Рега, которого историки любят сравнивать то с кардиналом Ришелье, то с Григорием Распутиным, поскольку Рега оставался на своей должности и при Изабель Перон.
Полномочия Реги далеко выходили за рамки обязанностей министра социального обеспечения — он правил Аргентиной от имени Перона и, будучи убежденным правым фашистом, активно боролся с левыми радикалами. Рега, как балбес неприкаянный, создал и тайно возглавил «Аргентинский антикоммунистический альянс», известный также как «Три „А“» и ставший аналогом зловещей «Масорки» времен диктатора Рохаса.
Сатрап, как есть сатрап! От такого молодца даже дети по ночам писаться от страха стали. На счету «Альянса» числится более тысячи убитых и пропавших без вести, и это по самым скромным оценкам. М-да-а, тяжёлое тогда было времечко!