Аргонавтика
Шрифт:
Нежной подругою станет, в трудах помощницей будет,
Как уже раньше сказал тебе Финей Агенорид.
940 Мы же, я и Арг, будем ждать, пока ты возвратишься,
Здесь в этом месте вдвоем. Ты только единое помни:
Первым ее умоляй, убеждая разумною речью».
Так умно он сказал, и тотчас они согласились.
Сердце Медеи, хоть пела она, к иному склонялось.
945 Песни все, какими она отвлекалась, недолго
Нравились
Очи ее не хотели смотреть на девушек рядом,
Лик и взор обращала она на дальние тропы.
Часто сердце в груди у нее разрывалось, лишь только
950 Слышался шум шагов или звук перелетного ветра.
Тут-то Ясон перед ней, ожиданьем томимой, явился
Быстро идущий, словно Сириус из Океана
Всходит, который на вид для всех прекрасен и светел,
Но несказанные беды на коз и овец навлекает.
955 Столь же прекрасный на вид Эсонид предстал пред Медеей.
Но приход его тревогу в Медеевом сердце
Вдруг возбудил. И сердце, ей показалось,
Выпало из груди, и сразу в глазах потемнело,
Щеки зарозовелись у ней горячим румянцем,
960 Сил не хватало колени вперед иль назад передвинуть.
Обе застыли ступни. А меж тем двенадцать служанок
Прочь от нее отошли и там в отдаленье столпились.
Оба, Ясон и Медея, долго безмолвно стояли,
Или высоким дубам, иль стройным соснам подобны.
965 %5 Эти деревья в горах коренятся спокойно, недвижно
В пору безветрия, но порывом задетые ветра,
Вдруг зашумят, непрерывно качаясь. Так же обоим
Много слов предстояло сказать под дыханьем Эрота.
Понял Ясон, что по воле богов беду она видит,
970 И, молчанье прервав, ей молвил слово такое:
«Девушка, зачем ты боишься меня? Здесь один я.
Я непохож на других мужчин, непомерно хвастливых.
Не был и прежде таким в моей любезной отчизне.
Девушка! Вот потому и не бойся меня; нет помехи
975 Ни расспросить о чем хочешь, ни сказать что угодно.
А уж если пришли мы сюда из приязни друг к другу
В это священное место, не с тем, чтоб другим заниматься,
Прямо со мной говори и спрашивай, только не льсти мне
Ласковой речью, коль скоро ты дала обещанье
980 Милой своей сестре отдать мне столь нужное зелье.
Ради Гекаты, родителей ради и ради Зевеса,
Руку который простер над просителем и иноземцем.
Я сюда пришел просителем и чужеземцем,
985 Я не смогу никогда победить в мучительной схватке.
После же я окажу тебе благодарность за помощь,
Как повелось, как принято меж далеко живущих.
Доброе имя и славу тебе я создам, остальные
Все герои прославят тебя, как только вернутся.
990 Матери их и жены прославят, которые ныне
Плачут горько о нас, на морских побережьях тоскуя,
Ибо одна только ты их жестокие муки рассеешь.
Так однажды Тесея спасла от гибели страшной
Миноса дочь Ариадна, явив благосклонную помощь.
995 Матерью ей была Пасифая, дочь Гелия бога.
Как только Миносов гнев прошел, она за Тесеем
На корабле отчизну покинула. Деву любили
Сами бессмертные боги, и в середине Эфира
Памятник ей возвели. Несет венок этот звездный
1000 Славное имя венка Ариадны. В течение ночи
Не устает он вращаться среди небесных собратьев.
Так и тебя будет ждать за спасенье награда
Ради достойных мужей. Ведь обликом и красотою
Ты похожа на тех, кто доброй душою украшен».
1005 Так он молвил, ее прославляя. Потупивши очи,
Нежно ему улыбнулась она. Восторг согревает
Душу; от похвалы воспрянув, она на Ясона
Смотрит, все никак не решится начать с ним беседу,
Так как хочется ей обо всем ему сразу поведать.
1010 Просто она взяла из душистого пояса зелье;
Тотчас счастливый Ясон протянул к нему радостно руки.
А она из груди готова извлечь свою душу
И, восхищаясь, отдать, если он того пожелает, —
Так сверкал Эрот над русой главою Ясона
1015 Пламенем страстным и похищал в мгновенье умело
Девичьи взоры. В груди Медеи душа растекалась.
Точно так роса в лепестках распустившейся розы
Каплями тает с зарей, согретая солнца лучами.
Оба они, смущаясь, то вниз глаза опускали,
1020 То опять друг на друга снова взоры бросали
Из-под светлых бровей, расточая отрадно улыбки.
Но под конец, уста разомкнув, сказала Медея:
«Слушай меня и пойми, в чем будет тебе моя помощь.
Только появишься ты, мой отец передаст тебе в руки
1025 Страшные зубы из челюстей змея, чтоб в землю посеять.
Ты тогда обожди, дождись полуночного часа,