Аргонавты
Шрифт:
Неокл, привыкший повелевать своей шайкой, тоже внутренне кипел. Голову бы оторвать щенку, а приходится лебезить и заискивать перед молокососом.
Неокл знал то, чего не знал Критий и знать не могли горожане. Тут, на побережье, у разбойников не было ни длительного запаса пищи, ни пресной воды. Кто же, скажите, станет грабить съестное, если каждое судно гружено ценными камнями и золотыми слитками. Не найдись способ в течение трех-четырех дней выбраться из бухты, шайка, и так удерживающаяся на страхе перед грозными кулаками Неокла, взбунтуется.
Поднять же затонувший корабль, который так ловко потопил Критий, нечего было надеяться. Поэтому Неокл, скрипнув зубами, еще ласковее обратился к насмешливо помалкивающему Ясону.
Итак, начнем сначала!
– осклабился Неокл.- Что ты делал в этих горах, пока не увидел судно Крития?
Сидел на скале!
– честно отвечал Ясон.
Хорошо!
– с шумом втянул в себя воздух разбойник.- А до того, как сидел на скале?
Ходил!
– беззаботно улыбнулся Ясон.
Вот я и хочу знать, как ты ходил. Ты сможешь мне показать?
«Пожалуй,- подумал Ясон,- он принимает меня за дурачка. Ну, конечно, какой разбойник поверит, что человек кинется на десяток вооруженных бандитов, как бросился я! Если, конечно, он не сумасшедший!»
Рассказывать правду о подземном городке гномов, хоть там вряд ли осталось что-то, кроме чернеющих головешек, Ясон не стал бы и под страхом пытки. Но и молчать: попусту злить разбойников. Поэтому Ясон лукаво наклонил голову к плечу, и, приманив Неокла жестом, чтобы тот подошел поближе, зашептал:
Я, конечно, смогу провести тебя через горы! Но - тебя одного! Иначе боги разгневаются на меня - эго ведь их тропа!
Как это?
– • оторопел рыжий.
– - Идем,-- поманил Ясон.- Покажу!
И он двинулся к той тропе, рядом с которой пролегала бездонная пропасть.
Видишь,- показал Ясон на бурлящий внизу теснины поток. Острые камни торчали из воды кровожадными клыками.- Это и есть дорога через горы: сиганешь головой вниз - и тут же окажешься по ту сторону от любых забот, о, разбойничья твоя рожа!
– расхохотался Ясон, видя искреннее недоумение на лице Неокла.- Что ж ты, попробуй!
– и Ясон чуть подтолкнул атамана. Тот едва успел ухватиться за чахлый куст, неведомо как выросший среди камней.
А, так ты смеяться надо мной?!
– взревел атаман, потрясая кулаками и подступая к хохочущему Ясону.
И не только я! Обернись,- резко оборвал смех Ясон. Неокл невольно оглянулся.
Ах, ты!
– ругнулся Неокл.
На камне, почти на уровне глаз, на скале сидела и пялилась лупатыми глазами голубая бесхвостая ящерка. Неокл развернулся, готовый стереть мальчишку в порошок, и оторопел. На том месте, где секунду назад, посмеиваясь, стоял наглец, никого не было.
Неокл не поверил сначала: тропинка, спускавшаяся к лагерю разбойников, была пуста и блестела на солнце каменными уступами. Неокл заглянул в пропасть, как будто
Демон!- побелел разбойник, торопливо спускаясь вниз.
Ясон, раздвинув кусты, смотрел рыжему в спину, пока тот не скрылся. Ясон попятился: ветви кустарника сошлись непроходимой стеной.
Посмеиваясь, Ясон прислушивался к крикам разбойников внизу: буйные сотоварищи Неокла не хотели верить, что парень живым вознесся на Олимп.
Или в Тартар! Или в Тартар!-надрывался Неокл.- Куда бы еще мог деваться дерзкий?
Неправда! Ты нарочно спрятал проводника!
Ты решил уйти, а нас бросить: одного вывести проще, чем всех!
И разбойники окружали атамана полукольцом. Дело приняло скверный оборот, когда один из разбойников воскликнул:
В жертву его Посейдону!
Но светлый Олимп не примет человеческого жертвоприношения!- в ужасе отступили его сотоварищи.
Неокл - не человек!
– вызывающе отвечал тот.
Но он и не бык или упитанный барашек?!
Неокл - раб: а это не животное и не человек. Так, что-то среднее!
В жертву раба! В жертву!
– заорали мореходы, набрасывая на Неокла веревки. Тот отчаянно, зубами и тычками рвался из пут. Но не под силу одному связанное десятком: будь то узел веревки, клевета или осуждение.
Приготовления заняли не более пяти минут. Прикатили валуны, бросили жертву на камни. Прижали голову Неокла к холодному граниту.
Небо, лазурно-голубое, нахмурилось. Скалы, оберегающие бухту, расступились, пропуская с моря ветра. Волны посерели. Ясон видел с верхней площадки расселины, как угасли золотые блестки, игравшие по воде. Но разбойники, казалось, не замечали происходящего.
Сверкнул клинок и - не опустился. Сдавленный крик, вырвавшийся, было, из груди Неокла, перешел в булькающий смех и всхлипывания.
Вы!
– приподнял Неокл голову.- Вы, свободнорожденные трусы! Вы только сейчас, когда смерть наступает на пятки, вспомнили, что я для вас - беглый раб! Вы молчали об этом, когда делили награбленное! Вам дела не было до того, кто и что я, когда удачной была добыча!
Разбойники заворчали. Один, помладше, черноглазый и светловолосый, одетый богаче, нежели другие, выступил вперед.
Братья!
– молвил юноша.- Разве он не прав? Вместе разделяли радости - пусть же вместе примем невзгоды, раз так порешили боги!
Посейдон примет и других в жертву: там, в яме, сидят двое! Они отлично подойдут!
Разбойники, люди по натуре и занятиям скорые на решения, одобрительно зашумели.
Он правду говорит!
– роптали осторожные.
Принесем в жертву пленников!
А Неокла обезглавить мы всегда успеем!
– порешили сомневающиеся.
Двинулись к яме, оставив Неокла на всякий случай связанным. Разбойники, оставленные сторожить пленников, несмотря на запрет, отлучились.
Вот что бывает, стоит на пять минут остаться без твердой руки!
– вознегодовали разбойники, не докликавшись стражей.