Аргумент весомей пули
Шрифт:
Тайнознатец яростно отмахнулся, и в нападавшего словно жидкое ядро врезалось. Боевой аркан разорвал его торс надвое, хлестанувшая во все стороны кровь обернулась облачком красного тумана — то взмыло под потолок и притянуло к себе все пронзившие людей багряные жилы, они словно бы превратились в связавшие кукловода и марионеток нити.
О, чёрт!
Грохнул выстрел, и тайнознатец рухнул с простреленной головой, а следом сразу трое поражённых магией крови стрельцов накинулось на урядника. Один одержимый прыгнул в ноги, двое других повалили командира и пустили в ход ножи. На меня нацелилась парочка задетых зловредными
Влип!
Прислуга в ужасе ринулась на кухню; я же, снеся посуду, перемахнул через стол и рухнул на пол за миг до того, как в стену угодила пуля. Вставать не стал и, крутанув энергию по оправе, сотворил огненную плеть. Вместо обычного воспламенения задействовал в схеме атрибут, и жгут порченого пламени легко рассёк багряное облачко, то пролилось вскипевшей кровью. Ленты управляющих чар развеялись, действия одержимых враз потеряли былую слаженность. Младший урядник позабыл обо мне и взялся палить из револьвера по удиравшим на кухню слугам, один из одержимых тоже бросился туда, поймал затылком случайную пулю и повалился ничком. Второго молодчика я протянул по ногам огненной плетью, и боевой аркан врубился в плоть с необычайным трудом — хоть и превозмог сопротивление обосновавшейся в одержимом сущности и откромсал ступню, но после этого лопнул брызгами порченого пламени и сам.
Вот же чёрт!
Руку тряхнуло отдачей, аж в глазах помутилось, без малого сознание не потерял, но переборол дурноту и вскочил. Обострившееся чутьё заставило шарахнуться в сторону и сгусток зловредных чар пронёсся стороной, расплескался гнилой кровью при ударе о стену.
Бежать!
Барабан револьвера младшего урядника к этому времени уже опустел, а на повторный бросок боевых чар овладевшая телом гадина оказалась не способна, поэтому в ход пошёл абордажный палаш. Я ухватил подвернувшийся под руку тяжеленный стул, со всего маху швырнул им в противника и без промедления метнулся к двери — только не к кухонной, где вповалку валялись убитые, раненые и просто сбитые с ног слуги, и где бы я непременно завяз, а к выходу во внутренний коридор.
На рывке опередил и потерявшего равновесие младшего урядника, и троицу расправившихся с командиром морских пехотинцев, а только захлопнул за собой дверь и добротную филёнку пронзил зазубренный клинок кровавого гарпуна.
Едва не достали!
Я припустил прочь, намереваясь воспользоваться неразберихой и удрать через парадный вход или на худой конец вынести арканом одну из закрывавших окна первого этажа решёток, но в доме что-то грохнуло, показалось даже, будто гнилой кровью в лицо плеснули. От невыносимого зловония едва не вывернуло, но давно свыкся с подобным в операционных, вот и удержал в себе завтрак. Даже не сразу осознал, что это докатились отголоски чужой волшбы.
Гадость!
Позади с грохотом распахнулась дверь трапезной, я ускорился и вывернул к лестнице, по ступеням которой вовсю стелились клубы густого дыма. Оставалось лишь ещё немного поднажать, но в этот самый миг из гостиной навстречу мне вывалился магистр Гай, нисколько не походивший на себя прежнего. Его вечно прилизанные и напомаженные волосы оказались всклокочены, шейный платок сбился, один рукав сюртука был без малого оторван, лицо забрызгано кровью. Но кровью — чужой. Даже полукружье укуса на щеке всего-навсего выделялось белыми неровными
— Ты! — хрипло выдохнул магистр.
В глазах его вспыхнул зловещий багрянец, и тут через ограждение второго этажа перегнулся грузчик. Он ударил кровавым жгутом атакующего аркана, и Гай враз позабыл обо мне, вскинутой рукой перехватил чары и резко дёрнул их на себя. Одержимый нырнул через перила и рухнул вниз головой. Нормальный человек не сосчитал бы костей, а этот сразу начал подниматься на ноги, и будто мало того — из распахнутых дверей гостиной выскочил поручик Желан с кровавыми дырами вместо глаз.
Я только и успел, что крикнуть:
— Сзади!
Лоб магистра вспух, края расчертившего его пореза разошлись, распахнулись выпуклым мушиным глазом. Только не бывает насекомых такого размера!
Демоническое око налилось алым сиянием, Гай небрежно отмахнулся от кинувшихся на него одержимых, и те в один миг расплескались фонтанами гнилой крови.
Как так?!
Позади раздался топот тяжёлых моряцких ботинок, а меня словно к половицам приморозило — та самая гармония с небом, которую столь безуспешно пытался уловить прежде, вдруг обрушилась ужасающим знанием грядущего.
Сожрут! Меня сожрут заживо!
Изо рта магистра Гая вырвался рой кровавых мух, и тут уж я отмер, развернулся и рванул прочь. Из-за поворота выскочил увязавшийся за мной из трапезной младший урядник, пришлось юркнуть в первую попавшуюся боковую дверь и рывком захлопнуть её за собой. Кругом глухие стены — кладовка! — но мимолётная передышка позволила совладать с паникой и добрать небесной силы до предельного количества, которое только мог удержать. Миг спустя из коридора донеслось басовитое гудение и непонятный влажный шлепок, а дальше дубовая филёнка осыпалась гнилой трухой. Я к этому был готов и сразу выплеснул из себя порченое пламя атрибута. Короткий всполох вывернулся чернотой и фиолетом, враз пожрал демонических мух и немедленно погас.
Дальше — огненный шар!
Закрутить пламенный сгусток и покрыть его тончайшим покровом отторжения не составило никакого труда, я вложил во взрывной аркан решительно всю доступную энергию и даже немного сверх того, после чего шагнул к двери и выбросил заклинание в коридор. Повинуясь моей воле, оно унеслось к лестнице и тотчас рвануло, то ли перехваченное защитными чарами Гая, то ли из-за случайного касания стены, но в любом случае ударная волна и вспышка пламени на миг прикрыли меня, я выскочил из кладовки и рванул обратно к трапезной. Сиганул через останки пожранного демоническими мухами человека, а только повернул за угол, и тотчас в стену угодил кровавый плевок. Порча вгрызлась в неё, на пол обвалился целый пласт штукатурки.
Бежать!
Навстречу попался одноногий одержимый, неуклюжий, но при этом смертельно опасный, я простеньким ударным приказом отшвырнул его с пути, охнул из-за очень уж жёсткой отдачи и едва ли не влетел в трапезную для слуг, поскользнувшись на залитом кровью полу. Там — лишь трупы. Единственным шансом на спасение мелькнула распахнутая настежь дверь на кухню, перед которой вповалку валялись мёртвые тела, и тут же за спиной что-то лопнуло, по стенам забарабанили тугие капли крови.
Что крови — это я знал наверняка. Впрочем, знал и то, что лопнул одержимый.