Argumentum ad hominem
Шрифт:
— Теперь у нас есть законченный рыцарь?
— У нас? — Он невесело усмехнулся.
— Ну да. Вы за ним наблюдаете. Я… в каком-то смысле тоже. Только с другой стороны. И если продолжить…
— Никаких если. Игры пора прекращать. Пока ещё это вообще можно сделать.
Не нужно было сильно напрягать собственный мозг, чтобы догадаться о ходе мыслей Лео. Но самым нелепым оказалось то, что я… Разделила его опасения.
На очень короткое время, буквально на секунды, но тоже ощутила какой-то почти животный, не связанный ни с сознанием, ни с прочими разумными
А посмотрев в глаза Лео, я с ужасом поняла, что эти мгновения прошли для нас синхронно и одинаково. До малейшего оттенка.
— Вы тоже их видите. Риски и все остальное.
Нет, не вижу. Всего лишь чувствую, а чувства… Из них не всегда выходят хорошие советчики. К тому же, наваждение, болезненно нахлынув, тут же откатилось куда-то назад, оставив после себя только немного горечи на языке. А хина всегда бодрит, хочешь ты того или нет.
— Что вы собираетесь делать?
— То, что требовалось с самого начала.
— Пресловутая иммобилизация и прочие процедуры?
— Именно.
Все-таки пришлось сделать ещё глоток. Чтобы скрыть горечь, перебравшуюся в улыбку.
— Полагаете, что сможете с ним справиться?
— Есть много способов. Разной степени травматичности. Он все ещё человек, так что…
Вот оно. Главное. То, о чем Лео может говорить, но категорически не хочет осознать.
— Да. Он не чудовище. Он — человек. Наверное, с некоторыми особыми возможностями. И все-таки, прежде всего, человек.
— Вы не понимаете…
— О, считайте, как вам удобнее. Только послушайте, пожалуйста. Совсем чуть-чуть.
Он согласился. Нехотя, поджав губу, но кивнул.
— Я почти ничего не знаю о том, как он жил. Только с ваших слов. Но даже их вполне достаточно, чтобы делать выводы. Мальчик по имени Петер просто обязан был вырасти тем, о чем вы так любите говорить. Чудовищем. У него были для этого все возможности. Странное детство взаперти. Приют. Опекун, который вряд ли проявлял хоть какое-то участие… Да-да, я этого не утверждаю, но парень не знает самых простых вещей, того, что существует в любой семье просто так, а не потому, что должно быть. Не знает, для чего вообще нужна эта самая семья. Не умеет принимать помощь, тем более, не понимает, что иногда о ней можно и нужно просить. И ничего не ждет.
Я говорила, а в голове параллельно возникали разные странные картинки, в которых далеко не всегда мелькала белобрысая голова.
— Он должен был, как минимум, обозлиться. А когда вашими же усилиями узнал, как можно давать отпор… Вот вы о чем думали, запихивая его в эту, как её… На выходе обязательно должно было получиться нечто, жаждущее мести всему миру сразу и способное её сотворить. А по факту? Сами же говорили, никаких проступков. И могу поклясться, ни одного случая агрессии. Ведь так?
Лео позорно промолчал.
— Он ничего не требует, ничего не пытается взять, тем более, силой. Хотя наверняка не раз видел, как это делают другие. Из него словно
Это была совершенно сумасшедшая мысль. За гранью граней безумия.
— Возможно, на той стороне нашлись исследователи вроде вас. И они вдруг задались целью создать идеального рыцаря. Такого, канонически-книжного, который без страха и упрека. Потому что их тоже что-то не устраивало в естественном порядке вещей. Потому что когда могущество получает человек с гнильцой, это, видимо, опасно не только для нас, но и для них тоже. Кем бы они ни были. Вопрос только в том, удался эксперимент или нет.
— Без страха и упрека… — пробормотал Лео, потирая пальцем подбородок. — Звучит нелепо, но… В ваших словах есть смысл.
Да неужели? Я, вообще-то, целую теорию развила, и как мне кажется, почти гениальную.
— Он реально ничего не боится. Самосохранение. Оно отсутствует. Полностью. То есть, делать откровенные глупости он не станет, но когда действует, в том числе, по приказу, совершенно не думает о том, что с ним будет потом. После. Словно механически сравнивает варианты и выбирает оптимальный. Да, если по итогу требуется оставаться на ногах и в приемлемой форме, все к тому и придет. Но если именно таких вводных нет…
— Умрет, не задумываясь?
— Очень возможно.
Если получил приказ, исполнит. Любой ценой. Потому что себя не оценивает вообще никак.
Если… Приказ, да.
— Он когда-нибудь отказывался что-то выполнять?
— Не припомню.
— И он все ещё на службе. По крайней мере, сам уж точно так полагает.
— К чему вы клоните?
— К тому, что вы на волосок от того, чтобы профукать самый лучший шанс в своей жизни!
Лео растерянно моргнул:
— О чем вы?
— Да все о том же. О рыцаре, который в силу своей нереальной долбанутости считает, что должен выполнять приказы.
— Я не… Серьезно, считает?
Уф-ф-ф. Ну да, мистер Портер хоть и наблюдает, возможно, даже пристально, но все равно делает это как бы со стороны, когда надо уже открыть дверь и войти. И просто не замечает очевидного.
— У него пунктик насчет правил. Обычно это меня дико бесит, но в данном случае может оказаться на руку нам всем.
— Правила? Какие?
— Любые. Допускаю, что легко поведется даже на самую лютую пургу. Главное, говорить убедительно. То есть, убедить его, что это нужно и важно. Для того, кто просит.
— Вам не кажется, что все это звучит…
— По-дурацки? Скорее всего. Но оно работает. Работало. Ещё вчера уж точно.
Лео совсем растерялся. Настолько, что подарил ромашкам ещё одну долгую минуту своего внимания. А я занесла в список неотложных дел скорую и крайне жестокую расправу с этим букетиком.
— Вы полагаете…
— Он согласится. Помогать. Сотрудничать. Обязательно. Если вы его об этом попросите.
Мистер Портер как-то неожиданно замялся. Совсем не по возрасту и опыту.