Архив
Шрифт:
— Ты что, еще и на философский факультатив записалась? — отшучиваюсь я. Она смеется. Я тоже смеюсь, но не так жизнерадостно, как она.
— Ну, — она снова становится веселой, — как там твой парень с подведенными глазами?
Мне снова снится Бен.
Он лежит на полу в моей комнате, болтая ногами в воздухе, и рисует прямо на деревянных половицах, оставляя капли крови на своих синих монстрах с пустыми глазами. Когда я вхожу, он смотрит на меня, и я вижу, что его глаза совсем черны. Но затем эта чернота отступает и становится
Он открывает рот и говорит: «Я не сорвусь», — но его голос затихает, а глаза начинают растворяться в воздухе. Затем лицо. И тело тоже исчезает, словно невидимая рука стирает его ластиком, сантиметр за сантиметром.
Я тянусь к нему, но когда достаю до его плеча, он просто размытая тень.
Очертания.
Набросок.
А затем ничто.
Я сажусь на постели и смотрю в темноту.
Обхватываю руками колени и утыкаюсь в них головой. Не помогает. В груди странная тяжесть, и я не могу избавиться от нее. Она пронизывает меня изнутри. Я снимаю с медведя очки и четыре раза подряд просматриваю хранящееся в них воспоминание. От вида размытой фигуры Бена мне только хуже — она напоминает мне о том, как много я уже забыла. Я надеваю джинсы, обуваюсь и кладу в карман Архивный лист, даже не посмотрев на список.
Я понимаю, что это ужасная идея, но, крадучись по квартире, по холлу и проходя в Коридоры, я молюсь, чтобы в приемной сегодня дежурил Роланд. Заходя в Архив, я надеюсь увидеть его красные кеды, но вместо этого вижу черные кожаные сапоги на высоких каблуках, закинутые на стол. Двери в Архив закрыты. Девушка с волосами, поцелованными солнцем, листает блокнот, сунув ручку за ухо.
— Мисс Бишоп, — окликает Кармен. — Чем я могу вам помочь?
— Роланд здесь? — спрашиваю я.
Она хмурится:
— Извините, но он сейчас занят. Ничего не могу поделать.
— Я хотела увидеть брата.
Она снимает ноги со стола и ставит их на пол. Ее зеленые глаза наполняются печалью:
— Мисс Бишоп, это не кладбище.
Странно, что кто-то такой молодой обращается ко мне так официально.
— Я это знаю, — осторожно возражаю я, стараясь гнуть свою линию. — Я просто надеялась…
Кармен достает ручку из-за уха, отмечает место, над которым работала, затем откладывает книгу и скрещивает пальцы над столом. Каждое ее движение методично и выверено.
— Иногда Роланд разрешает мне навестить его.
У нее на переносице появляется небольшая морщинка:
— Знаю. Но это делу не поможет. Я думаю, вам стоит…
— Пожалуйста, — прошу я. — В моем мире от него не осталось никакой памяти. Я просто хотела бы посидеть у его ящика.
Спустя несколько долгих, бесконечных моментов она берет в руки блокнот и что-то быстро в нем записывает. Мы ждем в молчании, и я рада этому, потому что плохо слышу через свой яростно стучащий пульс. Двери за спиной Кармен открываются, и из них выходит Библиотекарь.
— Мне нужно передохнуть, — говорит Кармен, для убедительности разминая шею. Библиотекарь — Эллиотт, как я помню, — покорно
Мы шагаем через зал и поворачиваем в шестое крыло.
— Что бы ты делала, — спрашивает она задумчиво, — если бы я сказала «нет»?
Я пожимаю плечами:
— Наверное, побрела бы домой.
Мы проходим небольшой дворик.
— Я не могу в это поверить.
— А я не могу поверить, что ты сказала бы «нет».
— Почему? — удивляется она.
— У тебя очень грустные глаза, — признаюсь я. — Даже когда ты улыбаешься.
Она колеблется:
— Мисс Бишоп, я, может быть, и Библиотекарь, но даже у нас есть люди, по которым мы скучаем. Которых хотим вернуть. Это очень непросто, быть так далеко от живых и так близко к мертвым.
Я никогда не слышала, чтобы Библиотекари говорили такое. Будто луч света выбился из-под застарелой брони. Мы поднимаемся по короткой деревянной лестнице.
— Но почему вы выбрали такую работу? — спрашиваю я. — Это так необычно. Вы так молоды…
— Для меня это повышение было большой честью, — торжественно и абсолютно бесстрастно говорит Кармен. Я понимаю, что она снова вошла в свою роль, закрыла лицо маской.
— Кого вы потеряли? — не отступаю я.
Кармен улыбается, ослепительно и одновременно горько:
— Я — Библиотекарь, мисс Бишоп. Я потеряла всех.
Я не успеваю ничего ответить, потому что она открывает дверь в большую комнату с красным ковром и креслами по углам. Затем подводит к самой дальней стене с полками. Я протягиваю руку и касаюсь таблички с именем.
БИШОП, БЕНДЖАМИН ДЖОРДЖ
Я просто хочу его увидеть. Только и всего. Мне необходимо его увидеть. Я прижимаю ладонь к ящику и ощущаю, как меня к нему тянет. Как он мне нужен. Неужели Истории, запертые в Коридорах с осознанием того, что за дверьми скрывается что-то необходимое, ощущают то же самое? Надеются, что стоит им выбраться…
— Что-нибудь еще, мисс Бишоп? — осторожно спрашивает Кармен.
— Могу я на него посмотреть? — молю я. — Хоть одним глазком.
Некоторое время она колеблется, но затем, к моему удивлению, подходит к полкам и достает из кармана тот же ключ, которым обезвредила Джексона Лернера. Золотой, острый и без зубчиков. Она вставляет его в скважину на ящике Бена, и раздается мягкий щелчок. Ящик выдвигается на сантиметр и замирает. Я вся подбираюсь, как пружина.
— Несколько минут, — шепчет Кармен, — не более.
Я киваю, не в силах отвести взгляд от маленького зазора пространства между стеной и раскрытым ящиком. Полоска непроницаемой тени. Я слышу, как уходит Кармен. И тогда я протягиваю руку, хватаюсь пальцами за край ящика и выдвигаю его.
Глава двадцать первая
Я раскачиваюсь на качелях, переставляя ноги с пятки на носок, а ты вынимаешь мелкие деревянные щепочки из рамы.