Архив
Шрифт:
И стала ждать Уэсли.
Но девять утра наступили и прошли без него.
Увидев тарелку с овсяным печеньем, я думаю о Никсе и о том, что у него еще можно спросить. Про Оуэна и отсутствующие месяцы.
Я даю напарнику еще десять минут, затем двадцать.
Когда наступает половина десятого, я поднимаюсь и выхожу к лестнице. Я не могу себе позволить бездельничать.
На полпути к холлу меня останавливает та самая интуиция, о которой говорил дед. Словно что-то не так. Дело в марине. Она снова покосилась. Я протягиваю руку
Я родился на севере, у моря.
Сердце бешено стучит, когда я снимаю картину со стены и переворачиваю ее. У нее двойной задник, один угол отклеился, и когда я начинаю вертеть картину в руках, что-то вываливается из-за рамы и с приглушенным стуком падает на ковер. Я вешаю картину на место и подбираю обрывок бумаги, обернутый вокруг металлической детали.
Трясущимися руками я разворачиваю бумажку и читаю…
Он дрался с противниками, побеждал монстров и превосходил богов. Преодолев все, герой наконец получил желанную награду. Он смог отправиться домой.
Конец сказки Регины. Я перечитываю ее дважды и смотрю на кусок металла, вокруг которого ее обернули. Он толщиной с пятицентовую монету и такого же размера, только квадратной формы. Две стороны квадрата ровные, но на третьей осталась глубокая зазубрина, будто по ней провели ножом, а последняя заострена, как лезвие.
Я где-то все это видела, но не могу понять где. Это меня не смущает, и я наслаждаюсь чувством победы. Засунув находку в карман, я направляюсь наверх.
Оказавшись на седьмом этаже, стучу в знакомую дверь и жду, прислушиваясь к поскрипыванию инвалидного кресла в квартире. Никс управляется с дверью еще менее удачно, чем в прошлый раз. Когда ему наконец удается открыть ее, его лицо светится от радости.
— Мисс Маккензи!
Я улыбаюсь:
— Откуда вы знаете, что это я?
— Вы или Бетти, больше некому, — говорит он. — У нее парфюм, сильный, как освежитель воздуха. — Я смеюсь. — Я уже сказал ей, чтобы она перестала им поливаться.
— Я принесла вам печенье. Извините, что возилась так долго.
Он отодвигает кресло и позволяет мне подкатить себя к столу.
— Как ты можешь догадаться, — он машет рукой, — я был так занят, что даже не заметил.
Ничего не изменилось, словно передо мной застыла картинка со времени последнего визита: сигаретный пепел, шарф у него на шее. Я радуюсь, что он так его и не поджег.
— Бетти не пришла, чтобы убраться.
— Никс… — осторожно спрашиваю я. — А Бетти часто к вам приходит?
Он хрипло смеется:
— Она не моя умершая жена или воображаемый друг. Я уже стар для подобных фокусов, если вы об этом.
Я облегченно вздыхаю.
— Она приходит меня проведать, — объясняет Никс. — Подруга дочери сестры моей жены, или что-то вроде того. Я уже забыл. Она говорит, что у меня начался
И действительно, «Божественная комедия» лежит на том самом месте, где я оставила ее в прошлый раз.
— Извините, — говорю я. — Чтение по школьной программе.
— Зачем они только это выдумали? — ворчит он. — Какой смысл в отдыхе, если вам все равно дают задание?
— Это точно! — Я пододвигаю его к столу и ставлю ему на колени контейнер с печеньем.
Он шебуршит в нем рукой.
— Здесь слишком много для одного. Вам придется мне помочь.
Взяв одно, я сажусь за стол напротив Никса.
— Я хотела вас спросить…
— О тех погибших людях, — перебивает он. — Я много об этом думал. — Он пощипывает изюм в печенье. — После вашего вопроса я понял, что начинаю забывать. Ужасно, как легко забываются подобные вещи.
— В полиции посчитали, что между этими убийствами существует связь?
Никс ерзает в кресле:
— Они не были уверены. Это выглядело очень подозрительно. Но как я и говорил, можно соединить точки между собой, а можно оставить все, как есть. Они предпочли второй вариант и оставили все в беспорядке.
— А что случилось с ее братом, Оуэном? Вы сказали, он остался здесь жить.
— Если вы хотите узнать о парне, вам лучше обратиться к коллекционерше.
Я хмурюсь:
— Мисс Анджели? — Я вспоминаю, как она крайне нелюбезно захлопнула дверь перед моим носом. — Потому что она помешана на историях и старых предметах?
Никс надкусывает печенье:
— И поэтому тоже. Но главным образом потому, что она живет в квартире Кларка.
— Нет, — возражаю я. — Я там живу. 3F.
Никс качает головой:
— Ты живешь в квартире семейства Кларков. Но они съехали сразу после убийства. А тот парень, Оуэн, не мог уехать, но и оставаться там тоже не мог. Ведь прямо в этой квартире его сестру… В общем, он переехал в свободную квартиру. И теперь там живет эта Анджели. Я бы не знал этого, но несколько лет назад она зашла ко мне сразу после того, как переехала. Ее интересовала история здания. Если хочешь больше узнать об Оуэне, тебе стоит спросить ее.
— Спасибо за подсказку, — поднимаюсь я.
— Спасибо за печенье.
И тут распахивается входная дверь. На пороге стоит женщина средних лет. Никс нюхает воздух.
— О, Бетти!
— Лукиан Никс, тебе нельзя есть сладкое!
Она бросается к Никсу, и в кутерьме из крошек, изюма и ругательств я тихонько ускользаю прочь. На Архивном листке в моем кармане скребутся новые имена, но им придется немного подождать.
Спустившись на четвертый этаж, я прокручиваю в голове все, что могу сказать мисс Анджели, чтобы уговорить ее впустить меня. С того раза как она захлопнула передо мной дверь, мы встречались лишь однажды, и она удостоила меня коротким сухим кивком.