Архивариус
Шрифт:
Было уже, наверное, часов пять, когда я закончил настройку, но я всё равно убрал свою охранку и решил ехать дальше. Какое-то странное чувство свободы, потому что теперь я ни от кого не зависел. Такое бывало и в землях, но теперь я испытал такое и среди людей.
А уж когда вечером, в сумерках, на какой-то поляне я развернул свою защиту буквально за полчаса, потом обиходил лошадей, поужинал, а потом улёгся в своём «купе» на белых простынях… Это был кайф. Никакого сравнения даже с лучшими тавернами, где я бывал. Никто не орёт, не бегает, не воняет кухней. И простыни у меня действительно белые (сам покупал), и спать я могу сколько мне влезет. А не захочется, буду смотреть на звёзды, благо боковины тента подняты.
Путешествие проходило спокойно, в удовольствие, но за месяц было всё-таки несколько неприятным моментов. Первый
Причиной оказались двое мужчин лет сорока и тридцати. Не очень чистые, небритые, но явного оружия в руках не было. Для начала отключил сигналку и оттащил мужчин на несколько метров подальше от своего лагеря. Присел рядом с ними. Лежат, глазами лупают, а во взглядах непонимание и страх. То ли конокрады, то ли воры, то ли заблудились и в темноте на мой лагерь наткнулись. И что с ними делать? Убивать пока не за что, а если снять с них паралич, то придётся с ними разговаривать, и они ведь будут со слезами говорить, что всё вышло случайно. И что мне им предъявлять? У них ведь как в кино — шёл, упал, а встать уже не может. Да и тьфу на них. Сделал проще.
— Значит так. Если вам что-то нужно от меня, то поговорим утром. А я спать пошёл.
Ну и всё. Вернулся в повозку, включил сигналку и снова уснул. Ну а что? Паралич через пару часов пройдёт, и если они пришли без плохих мыслей, то подождут до утра. Хотя, я невольно хмыкнул, добрых мыслей обо мне у них уже не будет. Да и хрен с ними, нечего шляться по ночам.
На следующий день рядом с моим лагерем никого не было, и я тут же забыл об этом случае. Целый день ехал, а вечером остановился у небольшой речки метров пятнадцать шириной. И самому искупаться, и лошадей почистить, если такая возможность есть. Поплескался немного, и вдруг послышался топот копыт, и к берегу подлетели несколько всадников. Сразу спрыгнули с коней и бросились к воде. Один стал натягивать лук. То ли хотел стрелять в меня, то ли просто попугать. По классике полагалось сразу ставить щит, но я стоял по пояс в воде, и на одних рефлексах ударил по приехавшим водной плетью. Силы не пожалел, и одного удара хватило на всех. Мужики сразу упали, немного подёргались в агонии и затихли.
Я настороженно вышел на берег, приготовив уже огнешары, но никто не шевелился. Прошёлся вдоль тел, стараясь не наступать в кровь. Один лук, два коротких копья, два меча, ножи у всех. Не сказать что какое-то особое оружие, но вот двоих мужиков я узнал — те, что приходили ко мне ночью. И что всё это значит? Какая-то мелкая банда, которая решила меня ограбить? Вчера у них не получилось, вот и решили довершить дело, пока я голый в воде стоял? Или вчера эти двое случайно под удар попали, а очухавшись, позвали друганов и решили поквитаться со мной? Но для этого достаточно было громко поорать, погрозить кулаками, попытаться мне морду начистить, а вот целиться в меня из лука совсем не стоило. Я хоть и не боевой маг, но давно по дорогам мотаюсь, много чего видел, и на направленное на меня оружие реагирую довольно резко. Сейчас даже подумать не успел, а водная плеть уже хлестанула по противникам. Хорошо ударил, на уровне груди, и тела рассекло почти до позвоночников. И спрашивать из-за чего сыр-бор теперь не с кого.
И что теперь делать? По уму, надо бы вызвать стражу, объяснить что случилось, может опознание какое устроить. Только где эта стража? Дольше буду искать, а потом объясняться. Да и… В этом мире неписанное правило — маг всегда прав. Он и дворянин, и образован, и если рядом с ним несколько трупов и оружие на виду, то это однозначно трактуется как нападение и оправданная самооборона. Так что посомневавшись, я просто стащил трупы в воду, и они медленно поплыли по течению. А кому захочется разбираться… Раны у всех одинаковые, и сразу видно, что они нанесена не железом, а магией, и любой стражник сразу подумает — придётся разбираться с магом, и ничего хорошего от этого не будет. Скорее трупы обратно в воду спихнут, чтобы нашли их в другом месте.
Пришлось ещё раз мыться, а на берег выбираться в другом, чистом месте. Потом сразу распряг чужих лошадей. Сбрую тоже побросал в воду, а лошадей прогнал со своей поляны. Не пропадут.
Потом долго сидел, мучая себя бесполезным вопросом — кто это были и зачем всё это было? Но ответ только один — они напали,
Было ещё пара случаев, когда меня пытались обворовать, но там было просто. Мне всё равно приходилось проезжать через небольшие городки, да и затариться продуктами нужно. Вот пока я ходил по базарчикам, ко мне и пытались залезть в фургон. Оба раза подростки лет по двенадцать-четырнадцать. Когда я подходил, они валялись возле фургона. Дикий ужас в глазах, непонимание. Я даже не пытался разбираться чего они в фургон полезли, не читал нотаций, не собирался наказывать или звать стражу. Просто оттаскивал до ближайшей стенки, усаживал. И говорил одно: «Следующий раз, если полезешь брать чужое, сразу умрёшь».
Может что-то у них в мозгах и прояснится.
Сенатон
Всё когда-нибудь заканчивается, вот и моя поездка закончилась. Какой-то особой радости не было. Город как город, разве что людей и шуму больше. Да и дело мне предстоит… Даже не знаю как сказать. Неопределённое? Не зависящее от моих желаний и способностей? И неизвестно, рано я приехал или уже поздно в академию соваться.
Дела уже привычные. Сначала положить деньги в банк, чтобы не трястись над ними. Денег было много, так что я положил их в ячейки в двух разных банках (на всякий случай), оставив себе лишь пару сотен на первое время. Потом устроиться в хороший пансионат, потом устроить лошадей и повозку в хорошую конюшню не очень далеко от пансионата. Можно было сразу продать лошадей, но я что-то засомневался. Хрен знает как моя жизнь в ближайшие время повернётся, а путешествовать на моей повозке мне понравилось. Если сравнивать поездку на лошади, в дилижансе или на моей повозке, то с моим миром аналогии будут примерно как с мотоциклом, маршруткой или поездкой на большом универсале, в багажнике которого можно спокойно спать в любом понравившемся месте. И сам себе хозяин, ни от кого не зависишь. Да, не быстро, зато удобно.
Ну а потом, как обычно, банные процедуры, цирюльник, ужин в хорошей таверне. Потом гулял по улицам, заново привыкая к жизни в большом городе.
И с каждым днём всё сильнее давила мысль — сколько ни откладывай, а всё равно придётся идти в академию. Другого способа стать официальным магом я не вижу, разве что снова уезжать в другое королевство и там начинать с чистого листа. Снова обустраиваться, снова идти в другую академию, снова проситься сдать экстерном. Но не хочется. В этом королевстве у меня было уже столько всякого разного, что оно стало почти как родное. Сделаю ещё попытку, и если уж не получится, тогда и подумаю куда податься.
Последний месяц я каждый день пытался представить предстоящий разговор, и каждый раз он заканчивался плохо. Вот я прихожу к ректорше, начинаю краснеть, потеть, мямлить, мол дурак был, не подумал, поддался эмоциям, а ректорша в ответ что-нибудь вроде «У вас был шанс стать магом, но вы им не воспользовались, и уговаривать вас никто не будет. Пошёл вон, неблагодарная скотина!» Или что-нибудь в духе «Следствие по вашему делу ещё не закончено, и вам нечего делать в стенах академии!»
И я тогда поступить по-другому не мог, и ректорша в полном своём праве, что пошлёт подальше неблагонадёжного строптивого студента, но делать-то что?! Я почти готов смириться почти с любым унижением, чтобы получить диплом, хотя внутри всё бурлит и клокочет. Опять гордыня прёт? Так что делать? Как пересилить себя?
Через неделю я всё-таки решился. Оделся скромно, но прилично, доехал до академии, уже дошёл до главного корпуса академии, но зайти в него не смог. Снова всплыли придуманные страхи, и рядом с жизнерадостными студентами, снующими вокруг, я заранее почувствовал себя оскорблённым и словно оплёванным. Да и струсил, наверное, неприятного разговора.
Ещё три дня гулял по городу, уговаривал сам себя, успокаивал. Ничего ведь страшного не случится, это просто разговор, который очень многое решит. На этот раз дошёл даже до приёмной ректорши, но войти снова не смог. Вот переклинило меня, что не могу я признать себя неправым в том разговоре, и унижение я терпеть не готов. Да пропади оно всё пропадом! Эта академия не первая и не последняя, в которой я бывал. Устроюсь как-нибудь в этой жизни даже без диплома. Тем более, что денег у меня и так хватит до конца жизни. Зарабатывать на кусок хлеба не надо, а занятие я себе какое-нибудь найду. Да, гордыня, и даже в мыслях не могу допустить, что кто-то будет меня оскорблять и помыкать мной. А может трусость, и в глубине души сам считаю, что был неправ, но прощения просить не буду.