Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура
Шрифт:
Она начала заправлять в живот следующий кусок, а я держал наготове клей.
– Все не так просто. Я не знаю, где он.
До меня дошло.
– Но вы знаете, кто его похитил.
– Да. Другой участник договора, подписанного Марконе. У меня нет полномочий оспаривать их действия. А у вас есть. Возможно вам удастся вывести их на свет, заставить остальных участников договора оказать на них давление.
– Ну да, конечно, – буркнул я, выдавливая клей на края раны. – Совет придет в невероятный восторг, узнав, что один из его младших членов
– Но вы ведь привыкли? – прохрипела Гард. – Не похоже, чтобы это с вами случилось впервые.
Я свел края раны и стал ждать, пока клей схватится.
– Не могу, – тихо произнес я.
Она дышала слишком часто, слишком резко. Я едва удерживал края раны вместе.
– Как… ч-черт… скажете. В конце концов… это ваша задница под ударом.
Я поморщился и медленно отпустил края раны, удостоверившись, что клей схватился. Мы справились с последними несколькими дюймами разреза, и кровотечение остановилось.
– Не могу с этим спорить, – сказал я и прищурился. – Кто это? Кто из участников договора убрал Марконе со сцены?
– Вы уже встречались однажды с ними.
– Гарри! – вдруг послышался снизу голос Томаса.
Я резко повернулся к двери, и тут окно за моей спиной разлетелось брызгами стекла. Осколки отскочили от моего заговоренного плаща, но пара острых кусков стекла обожгла шею и ухо. Я попытался обернуться, и мне показалось, что мне в лицо что-то летит. Я отбил его в сторону левой рукой, пригнулся и отпрянул назад, подальше от незнакомца.
Тот приземлился, сгорбившись, на кровати, двинув при этом ногой по незащищенному, раненому животу Гард. Тварь ненамного превосходила ростом ребенка, имела красно-черную окраску и почти человекоподобный вид, но ее покрывала хитиновая оболочка. Фасетчатые глаза казались слишком большими для головы, а руки заканчивались клешнями, как у богомола. Прозрачные крылья за спиной трепетали, издавая негромкое, назойливое жужжание.
Но не это пугало в ней больше всего.
Глаза у твари словно светились изнутри красно-оранжевым светом – и над этой парой глаз светилась еще одна. Эти тошнотворно-зеленые глаза жили отдельной жизнью, мигая и поворачиваясь независимо от первой пары. А на хитиновом лбу горел знак Падшего ангела.
Я вдруг очень пожалел о том, что мой посох остался в двадцати футах от меня, этажом ниже. С таким же успехом он мог находиться сейчас на Луне – проку от него было все равно не больше.
Стоило мне подумать об этом, как рыцарь Ордена Темного Динария открыл свою хитиновую пасть, испустил полный злобы трубный вопль и прыгнул мне в лицо.
Глава 13
Когда-то в моей жизни бывало такое, когда меняющий облик, одержимый демоном псих, вломившийся в окно, чтобы выцарапать мне лицо, представлялся мне ужасным, возмутительно неприятным сюрпризом.
Однако времена эти давным-давно прошли.
Последние несколько лет я провел на переднем крае сверхъестественной
Второе по важности правило боевой магии звучит предельно просто: не позволяй до себя дотронуться.
Идет ли речь о вампирах, ограх или каких-либо других чудовищных мерзостях, почти все они способны сделать с вами много страшного, оказавшись в непосредственной близости от вас, – что наглядно продемонстрировал на моем носу заурядный представитель клана бебек накануне вечером.
Главное правило боевой магии тоже просто: будьте готовы.
Конечно, чародеи тоже способны обрушить на неприятеля чудовищную энергию. С одной существенной оговоркой: они должны быть готовы к бою. Проблема в том, что нападающие на нас твари тоже отлично это понимают, поэтому их излюбленной тактикой является атака из засады. Возможно, срок жизни чародея и велик, но назвать нас неуязвимыми нельзя. В общем, когда дело пахнет жареным, приходится думать с опережением событий.
Я, например, стараюсь быть готовым ко всему – и учу этому же молодых, менее опытных чародеев. Как раз на такой случай.
Петля стальной цепи выметнулась из моего кармана, не зацепившись, потому что я репетировал это движение тысячу раз, и я хлестнул эту насекомую тварь по лицу.
Разумеется, она оказалась быстрее меня. Так обычно и бывает. Тварь успела перехватить цепь клешнями и, резко дернувшись всем телом, вырвать ее у меня из руки.
В том, что она проделала это со скоростью мысли, если не быстрее, имелась и положительная сторона. Богомол не успел заметить двух существенных особенностей моей цепи. Во-первых, та покрыта медью.
А во-вторых, к другому, свободному концу цепи прикреплена обычная электрическая вилка.
Я ткнул пальцем в направлении ближайшей розетки и выкрикнул:
– Galvineus!
Вилка атакующей змеей метнулась к розетке и воткнулась в нее.
Свет в доме мигнул и немного померк. Динарианец резко подпрыгнул в воздух и упал на пол, отчаянно содрогаясь и размахивая конечностями. Переменный ток заставил мышцы челюстей и клешней чудища сжаться, не давая тому отпустить цепь. Из-под хитинового панциря в нескольких местах начал выбиваться дым.
– Чародей! – прохрипела Гард.
Она схватила деревянную рукоять топора и слабеющей рукой толкнула ее ко мне. Снизу донеслись крики и грохот дробовика. Все это воспринималось мной как фоновая, несущественная информация. Все, что по-настоящему касалось меня, находилось на расстоянии вытянутой руки.
Топор ударил по ноге, но заговоренная кожа плаща не дала ему поранить меня. Я подобрал топор – видит бог, тяжелый! – замахнулся и обрушил на динарианца с такой силой, словно колол дрова.