Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Идущий издал ещё один яростный крик, его отвратительные черты исказились ещё больше от неистовых вспышек света в небе, и это оказалось всем, на что ему хватило времени — «Жучок-плавунец» врезался в последнюю баржу на предельной скорости.
Различие в массе между обоими кораблями было значительным — но это отличалось от того, когда баржа врезалась в мой айсберг. С одной стороны, баржа осталась практически неподвижна, едва начав снова набирать скорость. С другой стороны, «Жучок-плавунец» произвёл не лобовой удар. Вместо этого, он ударил носом в борт. На расстоянии меньше десяти ярдов до того, как баржа зарылась бы в
Я не расслышал звук столкновения через гром аккордов величайшего хита группы Queen, но от столкновения с обоих кораблей полетели вещи — больше на «Жучке-плавунце», чем на барже. Баржа увязла, застыла, её нос повернулся в сторону от пляжа, боком к берегу, когда «Жучок» резко и нетрезво врезался в её корпус ещё раз, с треском, начав сильно крениться на бок.
За штурвалом были Мак и Молли. Молли чуть не выбросило за борт, но Мак схватил мою ученицу за талию и удержал. Я не уверен, что она даже заметила это. Её лицо было искажено от такой глубокой концентрации, что это смахивало на слабоумие, её губы бешено что-то повторяли, в обеих руках она сжимала по жезлу, вращая ими разрозненными движениями, как будто дирижируя двумя разными оркестрами в двух разных быстрых металл-попурри.
Я смотрел, как ещё два силуэта вскарабкались на поручни «Жучка-плавунца» и изящно спрыгнули на баржу — прямо в центр ритуала, который продолжался в безумном темпе.
Томас ринулся в битву со своим любимым сочетанием оружия — меч и пистолет. Я видел, как мой брат врубился в сборище людей на палубе, вращая мечом во все стороны, а кровь из нанесённых им ран разлеталась по широкой дуге. Он двигался так быстро, что я едва мог за ним уследить — просто размытое пятно стали тут да вспышка холодных серых глаз там. Его пистолет стрелял в быстром ритме между ударами фалькаты, кося приспешников Иных, как колосья пшеницы.
Второй силуэт был серым, лохматым и устрашающим. Львиноподобные лохмы Мыша развевались как настоящая грива, когда он кружился и ударял по участникам ритуала там, где Томас не успел. Я наблюдал, как он вырвал из рук поражённого охранника дробовик и швырнул его движением головы в другого стрелка, затем начал теснить полудюжину паникующих людей по палубе своим весом к кругу, окружающему ритуал — сокрушая его.
Уменьшенная энергия, которой располагал ритуал, та рама, которую энергия лей-линии превратила бы в смертельную конструкцию, исчезла, высвободилась в ночное небо, чтобы быть рассеянной на части гремящей музыкой. We will, we will rock you.
— Эй, Акулья Морда! — прокричал я, шагая вперёд и собирая силу Зимы вместе с Огнём Души.
Разъярённый Идущий крутанулся ко мне как раз вовремя, чтобы тяжёлый восьмиугольный ствол Винчестера ударил по костяному хребту, который был у него вместо передних зубов, и сломав его, оказался у Иного прямо в горле.
— Получи-ка это, — процедил я и нажал на курок.
Вместе с пулей сорок пятого калибра я послал столб чистой энергии, который ринулся по стволу прямо в череп Идущего. Его голова взорвалась, то есть буквально взорвалась, полосами и клочками чёрной сукровицы. Его лоскутный плащ взбесился, швыряя безголовое тело в воздух и молотя им по мелководью, будто наполовину раздавленного жука. От отчаянно дёргающегося тела начал исходить
Затем тело расслабленно рухнуло в воду. Плащ ещё бил и молотил по воде пару секунд, а потом затих.
Объединённый тревожный вой поднялся с поверхности озера — от Иных, которые, появившись над водой, начали отступать от острова во всех направлениях, преследуемые мигающими копьями света и музыки — и тут неистово грянули рога Охоты, звуча из-под дрожащей поверхности воды. Я видел, как огромный чёрно-белый силуэт схватил удирающего Иного, а его укрытый теневым покровом наездник атаковал тварь длинным копьём раз за разом. В другом месте, акула взорвала воду там, где появилась, на секунду повиснув в воздухе и широко раскрыв полную устрашающих зубов пасть, а затем ринулась вниз, упав сверху на другого Иного и утягивая его под поверхность, куда быстро стягивалась ещё дюжина злых острых плавников.
Заросли позади меня раздвинулись, и Мёрфи вышла из них, задыхаясь и держа свой П90 за ремень. Она встала возле меня, уставившись на царивший вокруг хаос.
Я не мог её винить. Происходящее выглядело ужасно. Выглядело необыкновенно. Выглядело восхитительно. Выглядело…
На мгновение мне показалось, что моё сердце остановилось.
Выглядело гипнотизирующе.
— Молли! — крикнул я. — Молли!
Мак услышал меня через творящийся бардак и потряс Молли. Когда она не отреагировала, он коротким и резким движением ударил её по щеке.
Она вдохнула ртом воздух и моргнула, а спецэффекты и музыкальное сопровождение внезапно исчезли, как раз посередине гитарного соло.
— Вытащи их из воды! — прокричал я — Выбирайтесь на берег! Живо!
Молли несколько раз моргнула, глядя на меня. Затем она, кажется, поняла и быстро покивала головой. Она и Мак поспешили по наклонившейся палубе «Жучка» к двери, ведущей вниз. Она что-то туда прокричала, и Сарисса с Жюстиной появились на палубе, обе весьма испуганные. Молли указала им на остров, и они все выпрыгнули с корабля в воду, где им было по пояс, пробираясь к берегу.
Мыш понял, что происходит, и издал короткий пронзительный лай. Мыш лает нечасто, но когда он делает это, то с потолка массово начинает сыпаться побелка. Они с Томасом спрыгнули с окровавленной палубы в воду и быстро поплыли к острову.
Крики Охоты и обезумевших Иных наполняли теперь воздух, а я приказал своим мыслям успокоиться, глубоко вздохнуть и сфокусироваться на интеллектусе. Я не чувствовал ничего особенного, но инстинкт повернул меня к вершине острова, где разрушенный маяк возвышался среди скелетоподобных деревьев, уже сбросивших свой лиственный покров.
Затем меня поразила догадка. Я не должен был видеть маяк или деревья возле него, находясь снизу, тем более, когда всё небо было покрыто тучами, но их силуэты можно было легко рассмотреть.
На маяке горел свет.
И когда мои друзья достигли берега и поспешили ко мне, я понял, что у моей осведомлённости касаемо острова было слепое пятно. Я бы никогда его не почувствовал, если бы не смотрел. Я не мог чувствовать что-либо, находящееся на вершине холма.
— Идущий был всего лишь отвлекающим манёвром, — выдохнул я. — Чёрт побери, в этот раз они не проделают со мной тот же трюк.