Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Мэб смотрела на Мэйв широко распахнутыми глазами.
— Ха-ха! — ликовала Мэйв, пританцовывая от полнейшей радости. — Ты не предвидела такого развития событий, да, мама? Тебе такое даже не могло прийти в голову, не так ли?
Её глаза расширились в сумасшедшем задоре:
— И как вы будете убивать меня сейчас? Кому перейдёт моя мантия? Где теперь ближайший сосуд? Им станет какой-то несчастный смертный, который пожалуй, даже не знает истинной природы этой силы? Инструмент в руках ваших врагов, которые, в союзе со мной, готовы похитить мантию и оставить вас уязвимыми? —
— Ты не понимаешь, что ты наделала, — тихо сказала Мэб.
— О, я точно знаю, «что наделала», — прорычала Мэйв. — Я побила тебя. Всё дело было не в Спящих, или этом проклятом острове, или жизни смертных букашек. Всё это было, чтоб побить тебя, ты, узколобая ведьма. Чтобы использовать твои же интриги против тебя. Убей меня сейчас, и ты рискуешь навсегда нарушить баланс между Зимой и Летом, начнётся хаос.
Сарисса лежала на земле и постанывала.
— Ну и конечно, чтоб забрать её у тебя, — злорадствовала Мэйв. — Сколько культурных мероприятий смертных или спортивных событий сможет посетить Зимняя королева в сопровождении Летней леди? И каждый раз, когда ты будешь думать о ней, будешь вспоминать её, ты будешь знать, что это я отняла её у тебя.
Взгляд чёрных глаз Мэб скользнул по Сариссе.
— Вина за это лежит на мне, — тихо промолвила Мэб. — Я слишком много заботилась.
И вот, когда Мэб это говорила, я осознал кое-что. Она не реагировала так, как должна бы. Холодная ярость, бурлящий гнев, чрезмерное возмущение — что-нибудь такое было бы полностью в её духе. Но ничего такого не было ни в её голосе, ни на её лице.
Просто… сожаление. И решимость.
Мэб знала что-то. Что-то, о чём Мэйв не догадывалась.
— Помни это, когда этот мир станет прахом, мама, — продолжала Мэйв, — ты не можешь рисковать моей смертью сегодня, а я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе в наступающей Ночи. Без силы Зимней леди твоё падение — просто вопрос времени, и не более. После этой ночи ты больше не увидишь меня.
— Да, — непонятно с каким из этих утверждений согласилась Мэб.
— У меня есть выбор, мама, в то время как ты будешь уничтожена в своих кандалах, — сказала Мэйв. — Ты умрёшь, а у меня будет свобода. Наконец-то.
— Выполнять своё предназначение не значит быть рабом, дочь моя, — сказала Мэб. — И ты не свободна, дитя моё. Ты свободна не больше, чем нож, вынутый из ножен и воткнутый в плоть.
— Выбор — это власть, — заявила Мэйв в ответ. — Или мне сделать ещё несколько выборов этой ночью, для демонстрации?
Она снова подняла маленький пистолет и направила его на меня.
Кэррин резко выдохнула.
И я неожиданно понял, что происходило. Я понял, что знала Мэб, и о чём не догадывалась Мэйв.
Сарисса не была единственным подходящим сосудом на этом холме. Она была тем сосудом, который должен был отвлечь Мэйв.
Была ещё одна персона, которая проводила время с могущественной феей.
У кого были отношения кое с кем, которые были
Чья жизнь была методично, умышленно и скрыто изменена для достижения определённой цели.
Кто был всесторонне подготовлен одним из сидхе.
— Мэйв, — протараторил я в панике. — Не надо! Ты только убиваешь себя. Ты проиграла. Ты просто не понимаешь этого.
Мэйв восторженно хихикнула:
— Да неужели?
— Возможность лгать не является грёбаной супер-силой, Мэйв, — ответил я. — Потому как это значит, что ты всегда можешь совершать неверный выбор. Это значит, что ты можешь врать самой себе.
Улыбка Мэйв стала откровенно сексуальной, её глаза ярко засияли.
— Два плюс два равно пять, — произнесла она и повертела своим оружием, всё ещё направив дуло ствола мне в глаз.
Мэб слегка шевельнула мизинцем.
Руки Кэррин рванулись из-за спины с брызгами обломков чёрного льда, которые её сковывали. Она выдернула свой маленький пистолет из скрытой кобуры на лодыжке.
— Нет! — крикнул я.
Два выстрела грянули практически одновременно.
Что-то со злобным шипением пронеслось мимо моего уха.
Прямо возле носа Мэйв, на тонкой грани её скулы, появилось аккуратное чёрное отверстие.
Мэйв дважды моргнула. Её лицо приобрело почти то же выражение, что и лицо умирающей Лилии. Из раны от пули вытекла струйка крови.
А затем она упала, подобно сосульке, согретой солнечным светом.
— Чёрт побери, нет, — прошептал я.
Пламя насыщенного синего оттенка сгустилось над павшей Зимней Леди. С противным воем пламя собралось воедино, приобретя очертания змеи, которая свернулась и совершила бросок вперёд, который пронес её пылающий силуэт на пятнадцать футов, к ближайшему углу разрушенного домика…
…Где Молли под своей завесой, присев, дожидалась возможности мне помочь.
Змея Зимы вверглась Молли в грудь, разбив её завесу своим ударом, лицо моей ученицы исказилось от ужаса. Она даже не успела уклониться. Змея ударила, и Молли отбросило назад, к стене домика, её ноги свело судорогой так, как-будто мускулы в них забыли, как нужно двигаться.
Молли посмотрела на меня, на её лице смешались недоумение и смятение, и она едва сумела выдавить, задыхаясь:
— Гарри?
И затем она, содрогаясь, тоже рухнула на землю и потеряла сознание.
— О, Боже, — выдохнул я. — О, Боже.
Молли.
Глава 53
Две Королевы Феерии умерли.
Да здравствуют королевы.
Все вокруг ещё не оправились от потрясения.
Я повернулся к свитам погибших королев и сказал:
— Отпустите Хвата. Сейчас же.
Они выпустили его, и Хват тут же ринулся к Лилии. Лицо его всё ещё было искажено от горя.
— Вы положите на землю всё, что взяли у моих друзей, — приказал я фэйре ровным голосом. — А потом вы удалитесь вниз по холму, так далеко, как стена позволит. Если я увижу, что кто-то из вас затевает какую-то гадость, вы уже никогда не покинете этот остров. Всё понятно?