Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Крепкая, эшелонированная оборона. Если повезет, такой достаточно, чтобы не дать почти любой угрозе даже подобраться к моей двери.
А поскольку я, как известно, везунчик, я сделал глубокий вдох и, не забывая про пистолет, наставил в дверь свой жезл и принялся ждать.
Ждать пришлось недолго. Я ожидал разрядов магической энергии, завывания демонов… ну, всяких пиротехнических эффектов, неизбежных при борьбе чужой магической энергии с моими заклятиями. Вместо этого в дверь вежливо постучали.
Я подозрительно уставился на дверь.
— Кто там?
— Архив, — проворчал в ответ низкий,
Какого черта?
— Архив? Это что, фамилия такая?
Похоже, чувство юмора у говорившего отсутствовало.
— Архив, — с той же угрюмостью повторил голос. — Архив назначен посредником в этом вопросе и явился для переговоров с чародеем Дрезденом касательно дуэли.
Я нахмурился. Теперь я смутно припоминал, как на последнем собрании Белого Совета, на котором я присутствовал, какой-то Архив упоминался в качестве нейтральной партии. Правда, тогда у меня сложилось впечатление о нем как о своего рода магической библиотеке. В общем, голова у меня тогда была занята совсем другим, так что я и слушал-то не слишком внимательно.
— Откуда мне знать, кто вы такие?
Послышалось шуршание бумаги о камень, и в щель под дверью просунулся конверт с замятым углом.
— Наши документы, чародей Дрезден, — сообщил голос. — Равно как наша просьба соблюдать на время нашего визита общепринятые нормы гостеприимства.
Напряжение, сковывавшее плечи, немного ослабло, и я опустил жезл и пистолет. В общении со сверхъестественной братией имеется и положительная сторона: если кто-то или что-то дает вам слово, вы можете ему верить. В разумных пределах, конечно.
Ну, само собой, надо еще делать поправку на мою личность. Из всех созданий, с которыми мне довелось общаться, по части болезненно-маниакального стремления держать слово со мной не может сравниться никто. Возможно, поэтому я крайне мнителен в отношении доверия к кому-то другому.
Я вытянул конверт и достал из него сложенный листок обычной писчей бумаги, гласивший, что личность подателя сего согласована Белым Советом в качестве официального посредника по всем вопросам, связанным с дуэлью. Я поднес к бумажке руку ладонью вниз и пробормотал нехитрое заклинание в сочетании с последним полученным от Стражей паролем. В ответ в центре листа проявилась этаким светящимся водяным знаком пентаграмма. Бумага была подлинной.
Я сложил бумажку, но жезл с посохом ставить на место пока не стал. Потом отодвинул засов, пробормотал заклинание, сдерживающее обереги, и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы выглянуть наружу.
За порогом стоял мужчина. Ростом он почти не уступал мне, но сложение имел куда капитальнее. Свободный черный пиджак в обтяжку сидел на его широких плечах. Видневшаяся из-под пиджака ярко-синяя рубаха морщила в тех местах, где ее перетягивала портупея от наплечной кобуры.
Из-под черной бейсболки выбивались вьющиеся золотые волосы — должно быть, без кепки они доходили бы ему до плеч. Он явно не брился несколько дней; короткий белый шрам под нижней губой подчеркивал ямочку на подбородке. В светло-голубых глазах я не увидел никакого выражения. То есть абсолютно никакого — редкое зрелище. И не то чтобы он скрывал свои чувства. Гораздо вероятнее, там действительно просто ничего не было.
— Дрезден? — спросил
— Угу, — подтвердил я, разглядывая его с головы до пят. — Вид у вас какой-то не слишком архивный.
Он поднял бровь, изобразив на лице некоторый вялый интерес.
— Меня зовут Кинкейд. У вас в руке пистолет.
— Держу для посетителей.
— Ни разу еще не видел никого из Совета с пистолетом. Разумно. — Он повернулся и махнул рукой. — Это недолго.
Я заглянул ему за плечо:
— О чем это вы?
По лестнице к моей двери, осторожно держась рукой за перила, спускалась маленькая девочка. Хорошенькая, лет этак семи, с прямыми, по-детски пушистыми волосами до плеч, подхваченными ленточкой. Одета она была в простенький вельветовый сарафанчик, белую блузку и лаковые черные туфельки, поверх чего накинула куртку-пуховик, на вид слишком теплую для осенней погоды.
Я перевел взгляд с девочки на Кинкейда.
— Вам не стоит впутывать в это ребенка, — заметил я.
— Еще как стоит, — буркнул Кинкейд.
— Что, неужели вы не смогли найти няньку?
Девочка остановилась, не доходя пары ступенек до нижней площадки — так, что лицо ее оказалось на одном уровне с моим.
— Вот он и есть моя нянька, — произнесла она совершенно серьезно, с легким британским акцентом. Я почувствовал, как мои брови против воли поползли вверх.
— Или, говоря точнее, мой водитель, — добавила она. — Так вы нас впустите или нет? Мне бы не хотелось оставаться на улице.
Мгновение-другое я молча смотрел на девочку.
— А ты не коротковата для библиотекаря?
— Я не библиотекарь, — спокойно ответил она. — Я — Архив.
— Минуточку, — не выдержал я. — Что ты…
— Я — Архив, — повторила девочка ровным, уверенным тоном. — Полагаю, твои обереги засекли мое присутствие. Они показались мне вполне дееспособными.
— Ты? — пробормотал я. — Ты, наверное, шутишь. — Я осторожно протянул к ней свои чувства. Воздух вокруг нее негромко гудел от энергии — не совсем такой, какую ощущаешь обыкновенно вокруг чародея, но никак не слабее; тихое, угрожающее жужжание, какое слышишь, стоя под высоковольтными проводами.
Мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не выдать своего потрясения. Эта девочка обладала энергией. Черт, она обладала уймой энергии! Достаточной, чтобы я начал сомневаться, хватит ли силы моих оберегов, чтобы остановить ее, если ей вдруг взбредет в голову пройти через них.
Достаточной, чтобы мне припомнился маленький всемогущий Билли Мэйми в старой, доброй «Запретной зоне».
Она внимательно смотрела на меня своими непроницаемыми голубыми глазами… мне почему-то вдруг очень не захотелось заглядывать в них.
— Я могу объяснить тебе все, чародей, — сказала она. — Но не стоя на пороге. У меня нет ни повода, ни малейшего желания причинять тебе зло. Скорее наоборот.
Я нахмурился:
— Обещаешь?
— Обещаю, — серьезно отозвалась девочка.
— Перекрестишься?
Она начертила указательным пальчиком крест на своем пуховике.
Кинкейд поднялся на пару ступенек и настороженно выглянул на улицу.
— Решайте, Дрезден. Я не собираюсь держать ее здесь долго.
— А что он? — спросил я у Архива, кивнув в сторону Кинкейда. — Ему можно доверять?