Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15

Батчер Джим

— Я сама сделаю это.

Я поперхнулся и зябко поежился. У меня ни на мгновение не возникло сомнения в том, что она говорит правду. Не возникало сомнения в том, что она может сделать это — и что сделает.

— А… Да, конечно. Послушай, я и оружия еще пока не выбрал. Если…

— Просто выбери, чародей. Воля, ловкость, энергия или плоть.

— М-минуточку, — пробормотал я. — Я-то думал, мне предлагается выбрать мечи, или пистолеты, или еще что такое…

Ива покачала головой:

— Перечитай свой экземпляр «Установлений». Я выбрала приемлемые

варианты, и я выбрала их согласно давним обычаям. Ты можешь помериться со своим противником волей, определив, кто из вас более устремлен. Ты можешь помериться с ним ловкостью во владении оружием; при этом каждый из вас будет биться оружием по собственному выбору. Вы можете сразиться, направив друг на друга подвластную вам энергию. Или можете встретиться в поединке без оружия. — Она помедлила, словно обдумывая свои слова. — Я бы советовала последнее.

— Спасибо, — буркнул я. — Я выбираю магию. Энергию.

— Ты, конечно, понимаешь, что он отвергнет твой выбор и что тогда тебе придется выбирать другое оружие.

Я вздохнул:

— Ага. Понимаю. Но до тех пор, пока он не сделал этого, мне ведь не надо выбирать другого, так?

— Разумеется, — согласилась Ива.

В дверь постучали, и я встал, чтобы открыть. Кинкейд кивнул мне и повернулся к девочке.

— Десять минут.

— Спасибо, Кинкейд, — улыбнулась Ива. Она поднялась, достала из кармана визитную карточку и протянула ее мне. — Позвони мне сегодня до вечера по этому номеру.

Я взял у нее визитку и кивнул.

— Обязательно.

Именно это мгновение выбрал Мистер для того, чтобы выйти из спальни и лениво потянуться, выгнув спину. Он подошел ко мне и потерся в знак приветствия о мою ногу.

Ива зажмурилась, медленно открыла глаза, и лицо ее вдруг просияло откровенной, неподдельной радостью. Она взвизгнула: «Киса!» — и немедленно опустилась на колени погладить Мистера. Мистеру она явно понравилась. Он замурлыкал громче и принялся тереться пушистым боком уже об ее ножки, а она все гладила его и негромко шептала ему на ухо какие-то нежности.

Блин-тарарам! Прелестная картинка. Нет, все-таки она была ребенком.

Ребенком, которому известно больше, чем любому другому смертному. Ребенком, обладающим устрашающим запасом энергии. Ребенком, который убьет меня, если я не покажусь на дуэли. И все-таки — ребенком.

Я покосился на Кинкейда — тот стоял, хмуро глядя на умиляющуюся над Мистером Иву. Он покачал головой.

— Ну, это уже глупости.

Глава одиннадцатая

Похоже, Иве очень не хотелось уходить от Мистера, но все же с Кинкейдом она спорить не стала, и они уехали. Я закрыл за ними дверь и постоял немного, привалившись к двери и прислушиваясь с закрытыми глазами, пока не стих шум машины. Я чувствовал себя не таким усталым, как полагалось бы. Возможно, потому, что богатый опыт подсказывал: мне светит еще намотаться по это по самое, прежде чем представится шанс отдохнуть по-настоящему.

Мистер терся

о мои ноги до тех пор, пока я не наклонился погладить его, после чего он проследовал к своей миске, начисто перестав обращать на меня внимание. Пока он ел, я достал из ледника банку «колы» и, открыв ее, плеснул немного в блюдце для Мистера. К тому времени, когда я допил остаток, я окончательно решил, что делать дальше.

Позвонить.

Для начала я набрал номер, который мне дал Винсент. Я ожидал услышать автоответчик, но вместо этого в трубке послышался голос Винсента — напряженный, полный нетерпения.

— Да?

— Это Гарри Дрезден, — сказал я. — Я хотел узнать, как у вас дела.

— Ах да, минуточку, — произнес Винсент. Я услышал, как он вполголоса обращается к кому-то, уловил шум голосов на заднем плане, потом шаги и скрип закрывающейся двери. — Полиция, — пояснил он. — Я весь вечер с ними работал.

— Удачно? — поинтересовался я.

— Одному Богу известно, — вздохнул Винсент. — Но, на мой взгляд, единственный прогресс достигнут по вопросу, какому отделу поручено вести расследование.

— Убийств? — предположил я. Голос Винсента сделался суше.

— Да. Признаюсь, это большая победа разума и житейской логики.

— Год выборов, — пояснил я. — Городское руководство погрязло в политике. Ничего, когда начнете общаться с реальными сотрудниками полиции, все будет в порядке. В каждом отделе работают неплохие люди.

— Очень хорошо, — без особого энтузиазма отозвался Винсент.

— Если я нащупаю что-то конкретное, хотите ли вы, чтобы я обратился в полицию? — спросил я.

— Я бы предпочел, чтобы вы прежде связались со мной, — сказал Винсент. — Я до сих пор не решил, насколько можно доверять местной полиции. Никак не могу отделаться от мысли, что похитители именно поэтому и направились сюда: потому, что в какой-то степени связаны с кем-то из городских властей. Мне бы хотелось побольше времени, чтобы разобраться, кому здесь у вас можно доверять.

Я нахмурился: мне вспомнились напавшие на меня прихвостни Марконе. За чикагской полицией еще со времен печально известного Сухого Закона устойчиво держалась репутация коррумпированной. В наши дни эта репутация скорее незаслуженна, и все же люди остаются людьми, а людям порой трудно устоять перед заманчивым предложением. Марконе уже демонстрировал способность получать предназначенную лишь для внутреннего полицейского пользования информацию, причем с огорчительной оперативностью.

— Может, вы и правы. Ладно, я проверю свои сведения и свяжусь с вами. Думаю, это вряд ли займет больше двух или трех часов.

— Очень хорошо. Спасибо, мистер Дрезден. Что-нибудь еще?

— Угу, — сказал я. — Мне стоило бы сообразить это еще вчера вечером. У вас имеются фрагменты Плащаницы?

— Фрагменты? — переспросил Винсент.

— Частицы ткани. Я знаю, в семидесятых такие образцы неоднократно подвергали анализу. У вас имеется доступ к подобным образцам?

— Вполне возможно. А что?