Арин
Шрифт:
Никогда не рассказывая тебе о своих сомнениях и догадках, я учила тебя всегда и везде думать самостоятельно, не полагаясь на чужое мнение, и не доверять сложившимся суждениям. Я старалась подготовить тебя к той миссии, для которой ты рождена.
Но даже если ты потерпишь поражение, даже если ты не исполнишь предсказанное, я хочу, чтоб ты знала: я всегда буду гордиться тобой, моя Арин, моя дорогая девочка.
Моё имя ты однажды прочитала. Теперь
Прощай Ар-ри-Ин, Последняя Надежда Авендума.
Любящая тебя, Ней-ид-Диа
Я бережно положила книгу на кровать. Неда, милая, родная…
Что бы ты ни делала – всё оказывалось правильным. Даже скрытые от меня подозрения – и то обернулись мне на пользу. Когда пришло время, я распознала правду потому, что не знала общепринятой лжи, не проникалась благоговейным отношением к Высшим. И всё ставила под сомнение.
Ты молодец, бывшая Верховная Жрица.
Я распахнула окно. Взошедшее солнце вызолотило двор и поля. Ворвавшийся воздух был ещё не холодным, но уже по-осеннему прозрачным и чистым. Сад, наполовину освобождённый от урожая, нетерпеливо сбрасывал листву. Полоса Леса маняще раскинулась вдалеке. Мир вокруг был таким же – и другим. Потому что другой стала я.
Спустившись вниз, я прибрала в доме. Отыскав Фиду, вручила ей подарки и рассказала о Лоте, без лишних подробностей, конечно. По-моему, Фида решила, что леди-повелительница забрала Лоту прямо из Ские, я не стала её разубеждать. В одном была права: уже через полчаса Фида начала строить планы поездки в столицу.
На душе у меня было тоскливо. Полдня я пыталась занять себя работой. Но мысли непослушно уносились то в сарай, освещённый парой факелов, то в крошечный живой шалаш из ветвей лионы. Ближе к обеду я ускользнула в конюшню. Гнедко стоял, понуро свесив голову, и даже Орлика, моя серая в яблоках красавица, приветливо косившаяся на него из соседнего стойла, не привлекала его внимания.
– Бедные мы с тобой, бедные, – прошептала я, погладив тёплый атласный бок, – скучаешь по Звёздочке, да? Ничего, вечером мы с тобой в Лес поедем. Тебе понравится в Мердене, вот увидишь. Я покажу тебе свои места. А потом наступит осень, Лес станет бордовым и пурпурным и будет таким до весны. Зимой мы будем ездить в гости на соседние хутора, и никто нам не нужен, правда? Ты, я и отец.
Гнедко недовольно переступил с ноги на ногу. Орлика протянула к нему любопытную морду. Кокетливо фыркнула. Конь наконец-то соизволил одарить её заинтересованным взглядом. И шагнул поближе.
– Вот и славно, – улыбнулась я, – давно бы так.
Я встала, прислонившись к стенке, и закрыла глаза. Не хотелось ничего и никуда. Даже в Лес. Запах свежего сена и лошади. Покой и умиротворение…
Одна рука зажала мне рот, вторая легла на плечо. От неожиданности я вздрогнула и пихнула нападавшего коленом в живот. Тот ухнул, но рук не отвёл.
–
Взглянула вверх и увидела хмурые серые глаза и жёсткий подбородок.
– Я понимаю, ты – Великая. Живая легенда и всё такое. Не мне чета. Дочь уважаемого человека, богатая наследница…
На висках у него проступили голубые жилки. Под глазами залегли круги от усталости. Какого лешего он так рискует! Пройти такой путь за полтора дня! Ведь у него нет моей силы! Он запросто мог умереть… или даже умер.
– Извини, что зажал тебе рот. Я просто боюсь, что ты меня перебьёшь, и тогда я точно не скажу тебе то, что собираюсь. Только не подумай, что это как-то связано с тем, что ты сделала. То есть связано, но лишь с тобой одной…
Он на миг сбился и замолчал, глядя на меня в упор, как смотрел всегда – неотрывно и тревожно.
– Ты самая непостижимая, упрямая и бесстрашная из всех, кого я знаю. Но ради тебя я готов остаться в Мердене или пойти на край света либо ещё куда-нибудь – куда позовёшь. Если захочешь позвать, конечно… А теперь можешь издеваться надо мной сколько душе угодно.
Он отвёл руку от моих губ и стоял рядом почти не дыша. В тишине конюшни было слышно, как часто бьётся его сердце. Быстрее, чем у обычного человека.
– Да, – ответила я.
Страж напряжённо заглянул мне в лицо. Взгляд у него был растерянным и беспомощным.
– Это значит…
– Да, – повторила я. И рассмеялась: – Пусть это самое невозможное признание из всех, которые мне довелось услышать. Но я его принимаю. Потому что не так давно жизнь показалась мне отвратительной, скучной и пресной.
Здесь я выдержала эффектную паузу и только потом докончила:
– Без тебя.
Рэй трогательно ткнулся мне в затылок.
– Но учти, я вредная, сварливая и своенравная, – быстро добавила я. – Вдобавок наделена невероятной силой. К тому же за мной по пятам будут ходить Духи, потому что я им это уже разрешила. И все попытки перевоспитать меня, увы, обречены на провал.
– Ты Арин, – усмехнулся он. – Ты нужна мне такой, какая есть. С твоими подначками, с привычкой к ночным прогулкам, дерзким взглядом и своеобразным чувством юмора. С тобой я чувствую себя в вечном ожидании невероятного и в то же время в полной безопасности. А теперь пойдём к твоему отцу, и, если он меня сразу не прогонит, я искренне постараюсь при нём сделать тебе нормальное предложение.
– Готова спорить на что угодно – у тебя не получится.
Вместо ответа он сгрёб меня в охапку и потащил в дом, где осуществил-таки свою угрозу. И отец оказался настолько наивен или настолько проницателен – кому как нравится, – что ответил ему согласием.
А ещё через полчаса мы сидели за столом и обедали. Рэй рассказывал отцу о наших похождениях, а я всё портила своими замечаниями, и мне казалось, что всё произошедшее было лишь сном, страшным и прекрасным, не имеющим ко мне никакого отношения.