Арин
Шрифт:
– Ты такое совершила! – Дилона прижала руки к груди. – Неудивительно, что Авендум выражает тебе благодарность.
Только из уважения к прекрасной леди я сдержалась и не ответила, куда хотела бы засунуть эту благодарность. Просто пожала плечами.
– Самое интересное, что я всеми силами пыталась этого избежать. Изначально не хотела ни во что вмешиваться. Ни в коем случае. Так бы и поступила, если бы Алькрен не похитил Лоту.
– Ну, если вспомнить Пророчество, у тебя не оставалось выбора. Как там: «За два шага до победы появится Последняя Надежда…»
– Заткнись! – оборвала я Рэя. – Вечно ты всё коверкаешь!
–
– Да.
Сначала Тропами до Лессанга. Теперь я это смогу. Затем в Ские. Повидать Мириан. Надеюсь, туда ещё не докатилась волна восхвалений и свежесложенных легенд. И – домой! Обнять отца. Потом заставить его ответить на пару вопросов. Или сначала пусть ответит, а я ещё подумаю, обнять ли его после этого. Фида будет вне себя от счастья, узнав, что её племянница теперь фрейлина в личной свите леди-повелительницы.
– Я приеду, как только Дилона отпустит меня, – лицо Лоты светилось от счастья.
– Скорее уж, Фида доберётся до столицы, – улыбнулась я. – Боюсь, она засобирается сразу, как только услышит о тебе. Так что будь наготове.
Лота вдруг захлюпала носом и затеребила платок.
– Я по ней соскучилась… И по тебе буду скучать!
Я привычно потянулась потрепать её по голове, но не решилась испортить сложно уложенную причёску.
– Мы все будем скучать, – вставил Орри.
Итлунг был красив и величествен. И он, и Дилона, держащая его под руку, уже облачились в положенные лорду и леди Эрлинга небесно-голубые одежды. Дирин не дожил до счастливых вестей. Должно быть, он тихо скончался сразу после нашего с ним разговора. В общей суете его похоронили без лишней помпезности, на церемонии присутствовали только члены семьи. Коронация Одри-ир-Рии была назначена на День Зимнего равноденствия, или День всех Святых, как принято говорить в Скируэне, до которого оставалось месяца полтора. Я с ужасом отвергла предложение будущего лорда погостить в Эрлинге до начала торжеств и тут же быстро засобиралась в дорогу.
– Ты приедешь? – хмуро спросил Рэй.
Очень хотелось отделаться какой-нибудь общей фразой, но я не смогла. И ответила честно:
– Не думаю.
Мне нечего здесь делать, Страж. Всё, что могла, я совершила. Пора домой.
– Ну… прощайте.
Я тронула повод, и Гнедко сразу пошёл рысью. Словно и ему было невмоготу в роскошной, но запертой конюшне. Огонёк и Звёздочка остались в Эрлинге – свадебный подарок будущим молодожёнам. Да и как бы я забрала легендарного коня, на котором лорд-повелитель Авендума выехал на свою первую настоящую битву?
Улицы были пусты. Я специально выбрала столь ранний час, дабы уехать без помех. Иначе, боюсь, прощание со столицей затянулось бы надолго. Гнедко, словно угадывая мои мысли, перешёл в галоп. Город украшали флаги и гирлянды цветов, каждый дом счёл своим долгом вывесить герб лорда-повелителя над парадным входом.
Что ж, правление Орри начинается удачно. Сам он этому только способствовал. Первое, что он сделал, – даровал Керту жизнь, сослав его всего-навсего в Валиор. Правда, я считала, что Орри проявил не столько милосердие, сколько мудрость. Всегда спокойнее держать врага, хоть и бывшего, на виду. Затем объявил полное прощение Верховной Жрице Храма жизни Лессанга, однажды уже данное ей от моего имени. Не знаю, как отреагировала на него Тара, и не хотела бы оказаться на её месте. Когда я думала о том,
Странная штука – власть. Кому-то она даром не нужна, а кто-то готов ради неё лгать, лишать будущего. Убивать.
Гнедко сам сошёл с дороги и вихрем влетел в Лес. А кто из нас первый встал на Тропу, я даже не поняла. Радуга, вспыхнувшая над нами, выгнулась широкой дугой. Алая полоса пролегла через всё видимое пространство и унеслась за горизонт. Фонтаны по её бокам били тысячами разноцветных огней. Мы мчались так, словно у коня выросли крылья, словно нас нёс тёплый ветер, дувший нам вслед. До Лессанга я добралась меньше чем за полдня. Вышла в залитый солнцем Лес. Присела на мох. По невероятной случайности я оказалась на месте нашей стоянки. Вот только случайно ли?
Выгоревшее пятно от костра, уже заросшее по краям нежной молоденькой травкой. Вот здесь я сидела и думала, что схожу с ума. Рядом притулился юноша-итлунг, испуганно озирающийся по сторонам и бесстрашно стремящийся вперёд. Щебечущая девушка пыталась развлечь его болтовнёй. А напротив сидел хмурый Страж, не сводящий с меня подозрительного и сердитого взгляда.
Я вдруг поняла, что возвращение домой не доставляет мне долгожданного всеобъемлющего счастья. Нет, я была рада, но… За этим «но» скрывалось что-то недоговорённое, незавершённое. Словно я упустила нечто важное, нечто мешавшее мне наслаждаться наступившим покоем. Или потеряла что-то дорогое.
«Если тебя мучает что-то, постарайся понять, что именно. Тогда станет легче», – учила меня Неда. Верная её принципам, я отправила Гнедко пастись и принялась копаться в собственной душе, выискивая причины этого неожиданного смятения. Обычно мне это удавалось. Получилось и сейчас. Но легче от того не стало! Наоборот, волна стыда и отчаяния захватила меня врасплох. Потому что кому, ну кому, кроме меня самой, я могла бы признаться, что для полного счастья мне не хватает мрачного типа с невозможным угрюмым характером?!
Я прижалась щекой к шершавому стволу грондери. Ты можешь быть живой легендой и всеобщей героиней. Но счастье, обыкновенное, человеческое, женское счастье будет обходить тебя стороной. К моим ногам, плавно кружа, упал резной лист. Лес пытался в очередной раз утешить меня. Как утешал маленькую Арин, выплакивающую ему все свои детские обиды. Кем бы я ни была для остальных, он видел во мне своё дитя, которое берёг и защищал. Я улыбнулась сквозь слёзы. Подозвала Гнедко и поехала дальше. По Тропам, не останавливаясь, не разрешая себе оглядываться и задумываться. Заставляя себя видеть лишь конечную цель. Клён у поворота дороги, листва которого постепенно начала желтеть и краснеть. А за ним – старую черепицу крыши, побуревшую от времени.
В Ские я очутилась одновременно с последними лучами заходящего солнца. Постояла, любуясь закатом. Через пустые поля город смотрелся изящной детской игрушкой, лежащей у меня на ладони. К «Ключу» я подъехала уже в свете фонарей. Мириан восседала всё так же, и платье на ней было то же. Она повернула бледное лицо на звук хлопнувшей двери. Затем сделала то, чего я не видела никогда и даже не могла представить. Она улыбнулась.
– С возвращением, – кивнула и сделала приглашающий жест рукой в кружевной перчатке.