Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров
Шрифт:
Вечером «4 рота… выслала из Перкино разведку в 15 штыков и 10 сабель для уничтожения грабителей на лесопильном заводе в Горельском лесничестве».
Тот же день, 21 час. «Разведкой установлено, что шайка грабителей 6–8 человек скрывается на границе леса 2-го боеучастка в районе Троицкая Дубрава».
11 июля. Утро. «Остатки банды… под командой Шохина… численностью 35 всадников… расположились на озере Иняево… с целью захватить нужное количество голов из крестьянских стад…»
22 часа 10 минут. Из штаба 5-го боевого участка на имя Голикова поступает приказание: «Оперативно. Секретно. По сведениям агентурной разведки, разрозненные банды,
111
Осыков Борис. Аркадий Гайдар. С. 43–44.
Понятно, что ни один выход бойцов на задание не происходил без согласия командира полка. Время суток при этом во внимание не принималось. Голиков находился у себя в штабе днем и ночью. Спал урывками.
Масштаб операций ширился.
Приказ начальника 5-го боевого участка Пильщикова командиру полка Голикову: «По сведениям войсковой разведки, в районе села Хмелино оперирует банда Коробова-Попова численностью до 300 всадников… К 5 часам 21/VII выслать команду контрразведчиков вверенного Вам полка… В случае обнаружения банды, не дожидаясь особых приказаний, немедленно атаковать ее и уничтожить».
Из оперативной сводки:
21 июля. «В 16 часов 30 минут в Перкинском лесничестве… обнаружена банда Коробова… в 200 сабель. После недолгого боя банда рассеялась…
В 23 часа… вновь обнаружена банда Коробова. Была послана еще (одна. — Б. К.) команда в 29 штыков».
25 июля. «В 16 часов 30 минут в Перкинском лесничестве… была окружена банда Коробова в числе до 200 сабель. После короткого боя банда рассеялась во все стороны, преследуемая нашей конницей. В результате убито шестеро… взято три лошади, 2000 патронов… С нашей стороны потерь не было».
В автобиографии А. П. Гайдар потом сообщал, что на Тамбовщине был «ранен двумя осколками бомбы в руку и получил контузию правой стороны головы».
В госпитале Аркадий Петрович познакомился с шестнадцатилетней медсестрой Марусей. Ее полное имя было Мария Николаевна Плаксина. Вспыхнула любовь. Она оказалась такой пылкой, что по выходе из госпиталя Голиков и Маруся, не откладывая, поженились.
Счастливы первое время были безмерно. Вскоре родился сын — Женя. Но военная судьба бросала Голикова с Тамбовщины — в Москву, из Москвы — в Башкирию, затем в Сибирь, в Хакасию. После Хакасии — снова Москва. Затем опять Сибирь. По этой причине и ряду иных семья распалась.
Женечка по неизвестной причине умер. Марусю после смерти сына-первенца Голиков никогда больше не видел.
Но странное дело: когда бывший комполка стал писателем Аркадием Гайдаром, на страницах его повестей и рассказов то и дело появлялись молодые красивые женщины или даже маленькие девочки по имени Маруся. А в повести «Военная тайна» героически погибшую мать Альки, бесстрашную военную разведчицу, звали на молдавский манер Марицей.
…Та
Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной на двух столах и на полу лежат десятки длинных зеленоватых полос бумаги с плотным машинописным текстом и размашистыми подписями Тухачевского, Антонова-Овсеенко, Котовского и других военных деятелей, которые участвовали в подавлении Антоновского мятежа. Это ксерокопии еще недавно совершенно секретных документов. Есть у меня и плотные катушки фотопленки. На них тоже документы. Это все я привез из тамбовских архивов. Почти всегда «на путях-дорогах» Аркадия Петровича мне везло. Судьба как бы шла мне навстречу. А тут еще многие подробности пребывания Голикова на Тамбовщине я узнал из неожиданного источника.
В 1972 году (о чем я рассказывал) при журнале «Пионер» был организован Всесоюзный штаб Тимура. Начальником штаба был мой друг, главный редактор журнала Станислав Александрович Фурин. Я состоял при нем заместителем как раз по тимуровским делам. Со страниц журнала мы давали тимуровским отрядам и коллективам задания. Там же публиковали короткие отчеты: кто что успел сделать.
Понятно, что во Всесоюзный штаб Тимура приходили тысячи писем. Однажды ребята из Казани прислали срочное сообщение. Тимуровцы писали о том, что нашли Сергея Васильевича Лаута — комиссара 58-го Нижегородского полка, которым командовал Аркадий Петрович. К письму тимуровцы приложили снимок: они с Сергеем Васильевичем. Я полетел в Казань.
Долго рассказывать про Лаута не буду. Он был старше Голикова ровно на десять лет. В его жизни было два главных события. Он участвовал в Сталинградской битве. Командовал батальоном. Получил тяжелое ранение лица. В память об этом сражении, кроме шрамов, остались высокий голос, легкое пришепетывание и картавость. А еще редкий даже по военным временам орден Александра Невского.
Другим же главным событием его жизни стал 1921 год. Сергея Васильевича назначили комиссаром 58-го отдельного полка на Тамбовщине. При Сергее Васильевиче был смещен прежний командир полка, Загулин. Лаут по приказу Тухачевского исполнял его обязанности в ожидании приезда нового.
Сергей Васильевич принимал Аркадия Петровича Голикова в день его официального прибытия в штаб полка. Лаут был в курсе главных событий, которые случились в полку во время службы в нем Голикова. Одни события Лаут наблюдал, в некоторых сам участвовал. О каких-то узнал от Аркадия Петровича. В том числе — о встречах Голикова с Тухачевским.
Но главное, Сергей Васильевич оказался тем самым человеком, который объяснил мне особую роль Голикова в тамбовских событиях.
Я приехал в Казань. Лаут меня ждал. Чтобы стало понятно, что значила для меня встреча с ним, приведу пример. Представьте, что вы пишете книгу о Петре Первом. Вдруг вам говорят: знаменитый сподвижник царя Александр Меньшиков живет в пятиэтажке на соседней улице и готов с вами побеседовать.
И вы вдруг понимаете, что через десять минут вам будет известно, каким — немецким или голландским — мылом умывался Петр Алексеевич, что он ел на завтрак, в котором часу ложился спать и где хранил топор, которым обтесывал сосны, сооружая мачты для военных парусников.