Арма

Годына Виталий

— Может, хватит суетиться? — обратился он к товарищу. — Нам уже пора выдвигаться.

— Да думаю, ничего ли не забыл, все ли учел… — тяжело вздыхая, признался Мироэн.

— Такой смешной, Деус упаси… Был у меня один сосед, ты его не знаешь. Тот еще «мыслитель». Знаешь, к чему это его привело?

Люмийский чувствовал какой-то подвох.

— Ну?..

— Любил он, значит, выращивать овощи на своем огороде. Всегда относился к этому делу трепетно, с душой; пытался спланировать все, придерживаться каких-то правил; старался предугадать, что ему делать в случае засухи или порчи урожая жуками. От этого

ведь зависел его заработок и, собственно, то, не умрет ли он с голоду. Да, мужичок достиг такого прогресса, что все покупали овощи исключительно у него.

Поначалу было непонятно, к чему клонит бродяга и какую мысль пытается донести другу.

— И что с ним стало? — поинтересовался принц.

— Он мертв. Ты же помнишь, что Ланслайт — вассал Калингемов. А сосед или позабыл об этом, или думал, что они его не тронут… Когда местные торгаши, служащие этим мразям, нагрянули к нему вместе с личной свитой главы семьи, то забрали абсолютно все: и выручку, и товар. Он сопротивлялся — его избили до полусмерти. Спустя пару дней тело бедолаги плавало в реке. Вряд ли отродье Калингемов пришло закончить начатое — скорее, мужик покончил с собой из-за несправедливости. Жалко.

Люмийского пробрал легкий холодок.

— И к чему ты клонишь?

— А к тому, друг мой, что невозможно быть ко всему готовым, даже не заморачивайся. Как Фортуна крутнет, так жизнь и сложится. Если суждено погибнуть на арене — сражайся так, как в последний раз. Но…

Герц сделал небольшую паузу и встретился взглядом с глазами приятеля. Мироэн увидел, как бродягу переполняет тяга к авантюрам.

— Братец… Я собираюсь дойти до конца и хочу сразиться с тобой в финале. Ты ведь не собираешься проигрывать каким-то мелким сошкам, Коллекционер?

Округлое лицо озарилось ухмылкой, а рука мечника потянулась вперед, выпрашивая обещания. Он впервые нарек Мироэна так, как привыкли его называть в кругах вельмож и знати. И, видимо, неспроста — ведь этот псевдоним всегда вселял опаску. Принц понял это и пожал товарищу руку.

— Ни за что. Сразимся в финале, танцующий лис.

Арена без умолку ликовала, выкрикивая имя победителя. Лицо Ротенгема еще никогда не выражало такого самолюбия, как сейчас. Его взгляд судорожно бегал по трибунам, он подходил к зрителям и, вкушая славу, кланялся. Боец был готов с распростертыми объятиями принимать цветы и аплодисменты. Но сладкий сон оборвался. Судья удивленным тоном обратился к народу.

— Секундочку… Похоже, это еще не конец! Да-а, битва продолжается!

Огромная ледяная глыба, где был намертво заточен его противник, покрылась трещинами, которые, подобно корням дерева, расползлись по замерзшей поверхности. Ошарашенный Айсбек спохватился укреплять хладную ловушку, но было уже поздно. Лед треснул и разлетелся на тысячи осколков.

Мироэн пришел в сознание и поднялся с колен. Он был настроен на поединок не так, как раньше.

— Гореть мне в Преисподней, если я окочурюсь от рук такого жалкого мага… — злобно проговорил принц.

— Гроза пустынь, Фраксинус… Вот как ты выбрался оттуда… — пробормотал себе под нос мужчина, осматривая полыхающее лезвие пламенной косы.

Над ареной внезапно появилось зачарованное число — три девятки начали свой обратный отсчет. Это ознаменовало, что до конца поединка осталось чуть больше пятнадцати

минут.

— Мне достаточно и половины этого времени… — обронил принц, намеренно задевая своими высказываниями противника.

— Твоя самонадеянность не придает тебе крутизны, Падший! К тому же, она меня бесит!

— Считай, что ты уже горстка пепла, жалкий рунный маг.

После этих слов тело Мироэна словно покрылось тонким слоем алого пламени. Взявшись за древко косы обеими руками, герой направил её вперед и одним рывком почти достал до противника. Эмоции Айсбека били через край. Он резко наклонился, провел руками по земле и сотворил рунное заклинание. Перед бойцом выросла высокая ледяная стена, которая от пламенного касания разбилась на мелкие осколки, подобно тонкому стеклу. Лишь зоркий глаз мог уловить мимолетный испуг участника, отступившего назад после неудачной попытки защититься.

Призыватель оружия продолжал напор. Крестообразно взмахнув перед собой Фраксинусом, он запустил во врага череду плоских языков пламени. Айсбек, быстро оклемавшись, отскочил еще дальше и при помощи магии наслал что-то подобное в ответ. Вместо того чтобы увернуться, Мироэн рассек ледяные лезвия.

— Так может продолжаться до бесконечности, — устало произнес Ротенгем.

— Я не тороплюсь. У меня еще есть время, — озлобленно пробормотал оппонент.

Впервые, находясь в самом жарком месте на континенте, он вспотел. Холодная натура, хорошо чувствовавшая себя в любых условиях, начала потихоньку таять. К тому же, беззаботный вид Люмийского его изрядно напрягал.

— Я не хотел применять это в самом начале, но…

Рунный мастер выполнил несколько телодвижений и, скрестив руки, стал в стойку. Иероглифы вокруг него начали вырисовываться сами по себе.

— Взываю к могучему колдовству! Возьми мое тело! Я готов стать твоим сосудом, дабы сокрушить обидчика! Явись, ослепляющий Нивис [14] — произнес он и сосредоточился.

Его одежда разошлась по швам, а тело начало вытягиваться, становиться крупнее и массивнее. Кожа покрылась чешуей и побелела, утратив былой цвет; на спине выросли пышные перепончатые крылья и острые шипы, а голова превратилась в настоящую драконью морду с леденящим дыханием и лютыми желтыми глазами. Зрители в первых рядах вскочили со своих мест и отошли подальше, боясь разозлить призванное чудовище. Мироэн поднял брови и вытаращил карие глаза: он больше удивился, нежели испугался.

14

Нивис — мифическое существо, проживавшее на одной из вершин горного региона Монтес.

— Готов отправиться в мир вечной мерзлоты? — рычащим тоном спросил мутировавший Ротенгем.

— Ты можешь дурить всех этих людей, но не меня, — ответил тот.

Дракон не на шутку разгневался. Когтистые лапы вцепились во влажную почву, а легкие сделали глубокий вдох. Мифическая тварь открыла пасть и окатила человека леденящим дыханием, заморозившим поле битвы. Земля, стены арены и даже некоторые части трибун — масштаб атаки поражал воображение. Когда снежная пелена развеялась, существо не могло поверить в то, что противник выстоял перед натиском мороза.