Армия генерала Власова 1944-1945

Александров Кирилл Михайлович

Парашютно-десантный батальон (РаНзсЫгт^егЪашШоп 9.) в Куттенгтлане, претендовавший на развертывание в мае - июне 1945 г. в парашютно-десантный полк (отряд), представлял собой одну из отборных частей власовской армии. Начало его создания можно отнести к концу декабря 1944 г. В батальон, именуемый иногда парашютно-десантным отрядом, организационный отдел ОКЛ Ш отчислил подавляющее большинство русских десантников, разбросанных на заключительном этапе войны мелкими группами по 11 парашютно-егерским дивизиям. Вполне вероятно, что какая-то часть десантников попала в батальон из бывших разведывательно-диверсионных школ Абвера, так как заброска агентуры за линию фронта представлялась все более затруднительной. Практически весь личный состав батальона имел опыт прыжков с парашютом и необходимую спортивно-физическую подготовку. Единственной проблемой русских десантников в 1ЛУ оставалось отсутствие собственных" офицерских кадров, нехватку⁷

которых обязан был восполнить центральный штаб власовских формирований.

К концу февраля 1945 г. батальон включал в себя штаб, взвод связи и шесть развернутых десантных рот. Численность десантников в каждой роте колебалась в пределах 220-230 человек, поэтому общую численность батальона к началу апреля можно оценить в пределах 1,4 тыс. человек. По свидетельству командира 2-й роты капитана Г. Н. Сперанского (выпускник Донского Императора Александра III кадетского корпуса в Югославии, в 1944 - поручик Русского Корпуса), личный состав батальона производил очень благоприятное впечатление. На его вооружении состояли пистолеты-пулеметы МР 38/40, штурмовые винтовки 44, рушные пулеметы. По замечанию командира 2-й роты, для полноты картины не хватало тяжелых пулеметов и минометов, но и с имевшимся оружием батальон в марте 1945 г. находился в состоянии постоянной боевой готовности.

Командовал батальоном с декабря 1944 г. подполковник Д. Коцарь (в мае 1942 - начальник оперативного отдела штаба 4-го воздушно-десантного корпуса). С 1943 г Коцарь преподавал в Мариампольскон школе Восточных войск, из которой

в ноябре 1944 г. был откомандирован в офицерский резерв при центральном штабе ВС КОНР, и отсюда убыл на должность командира парашютно-десантного отряда. По свидетельству Сперанского, в лнчно-бытовом плане Коцарь не производил хорошего впечатления: грубый офицер, не чуждавшийся ненормативной лексики при замечаниях подчиненным. Гораздо более благоприятное впечатление производил начальник штаба батальона майор А. Л. Безродный (в октябре 1941 - капитан ВДВ Красной армии, инженер 214-й воздушно-десантной бригады). Безродный не состоял до войны в рядах ВКП (б). Весной 1942 г. он вступил из лагеря военнопленных в Осинторфскую бригаду (РННА) полковника К. Г. Кромиади, став начальником оперативного отдела штаба.

В батальон Коцаря Безродный прибыл почти одновременно со Сперанским в конце февраля 1945 г. и произвел хорошее впечатление на Мальцева. Фактически именно Безродный взял в руки практическую организацию подразделения и учебную подготовку. Указанное обстоятельство привело к кадровому перемещению: в апреле Мальцев перевел Коцаря в распоряжение штаба ВВС, а командование батальоном принял Безродный. Судя по отзывам, ревностно исполняли обязанности службы и отвечали самым высоким требованиям к офицеру командир 1-й роты капитан Смирнов и командир 2-й роты капитан Г. Н. Сперанский. Командиры 3-й и 4-й рот при всей старательности выглядели офицерами, произведенными совсем недавно в офицерский чин из унтер-офицеров. Тем не менее, батальон отвечал всем требованиям, которые только могли предъявляться к столь своеобразной воинской части. Но, несмотря на качественную подготовку, батальон не смог принять участие в боевых действиях на Восточном фронте и, ввиду скорого окончания войны, разделил общую участь авиачастей КОНР.

Штаб ВВС КОНР в Мариенбаде представлял собой компактную н мобильную структуру, полностью управлявшую подчиненными разбросанными подразделениями - что в должной мере проявилось при организации походного марша на юг в последней декаде апреля 1945 г. Штаб состоял из 6 отделов (оперативный, кадров, безопасности, пропаганды, юри-176

дический и технический), интендантской и санитарной служб. Штабу подчинялись взвод охраны поручика В. Г. Васюхно (в 1941 - старший лейтенант, герой советско-финляндской войны 1939—1940, командир дивизиона 248-го артиллерийского полка 86-й мотострелковой дивизии), взвод особого назначения поручика Н. Фатьянова, сформированный по приказу Мальцева 31 января из прибывших добровольцами старших кадет Кня-жеконстантиновского кадетского корпуса, рота пропаганды. В распоряжении Мальцева находились: прибывший вместе с младшими кадетами последний директор корпуса генерал-майор А. Г. Попов (в 1920 - помощник Главного военного прокурора Русской армии), назначенный преподавателем в роту ропаганды, а также подполковник А. М. Чекалин⁷⁰, недавно прибывший из лагеря военнопленных.

В марте начальник отдела пропаганды майор А. П. Альбов, бывший белградский корреспондент лондонской газеты «Дейли Мейл» и американского агентства «Ассошиэйтед Пресс», создал сектор печати, приняв на себя ответственность за издание собственной газеты власовских авиачастей «Наши крылья». Альбов⁷¹ числился ответственным редактором, но на самом деле главным редактором газеты стал опытный журналист, сотрудник ГУП КОНР А. И. Булдеев.

В

прошлом Булдеев принимал деятельное участие в издании газеты Симферопольского городского управления «Голос Крыма», будучи ее главным редактором с 26 марта 1942 г. по октябрь 1943 г. Он сумел подобрать авторов и сотрудников для «Наших крыльев». Первый номер газеты, «органа русских летчиков, борющихся за освобождение России от власти коммунистических захватчиков, от власти Сталина», увидел свет 11 марта. Порой редактор позволял себе публиковать откровенно предосудительные с точки зрения нацистского официоза суждения. Так, например, в одной из передовиц газета писала: «Судьба подарила нам огромные просторы земли и пространств, и история дала нам назначение быть великим народом. Мы им были, сечь и будем. Но не для того, чтобы порабощать и владеть другими народами, а для того, чтобы жить самим и жить давать другим. Нам нужен не захват Европы, нам нужна Россия. И тот, кто нна-че думает, тот в лучшем случае заблуждается, но и заблуждаясь - он причиняет России вред. Нам нужна Россия, свободная от Сталина и от иностранцев, кто бы они не были и как бы себя не выставляли в качестве наших друзей и союзников».

В другом месте достаточно четко определялось отношение власовцев к Красной армии: «Красная армия, состоящая из таких же русских людей, как и мы сами, перестанет быть нашим противником в тот момент, когда она повернет свои штыки против Сталина. А этот час - рано или поздно — наступит». Авторам «Наших крыльев» иногда было нельзя отказать в здравых оценках, опиравшихся на знание реалий советской действительности. Так, например, отзываясь о фильме «Иван Грозный», безымянный журналист писал: «Фильм должен убедить советского зрителя в том, что ужасающий террор Сталина, практикуемый им 25 лет, по выражению придворных кремлевских льстецов, “исторически и политически обоснован”, что личность царя Ивана, прославившегося жестокостью, аналогична личности Сталина, что опричнина исторически преемственна с НКВД».

Общая численность военнослужащих ВВС КОНР к 22 апреля превысила 5 тыс. человек. Чины власовской авиации находились в более привилегированном положении по отношению к чинам сухопутных частей. «Привилегированность» проявлялась и в питании, обмундировании, довольствии, материально-техническом обеспечении, а также, в некоторой степени, в обособленном положении генерал-майора В. И. Мальцева и в отсутствии служебных конфликтов между власовскими офицерами и подчиненными Ашенбреннера. Мальцев командовал специфической автономной частью и находился в стороне от страстей, кипевших в Военном управлении КОНР. Его контакты с другими власовскими генералами сводились до минимума и носили в целом служебный характер. В свою очередь, Ашен-бреннер испытывал личную симпатию к Мальцеву и сочувствовал его начинанию. Только этим можно объяснить многочисленные интриги и ухищрения генерала-инспектора за спиной ОКЛ, направленные на обеспечение материально-технической частью и довольствием ВВС КОНР, невзирая на препятствия.

В эмоциональном порыве, обращаясь к подчиненным Маль-^цева* Ашенбрсннер однажды написал: «Соколы Власова -гото-^ВЬ1, своих крыльях они несут завешанную предками идею Бисмарка о дружбе между Россией и Германией, которая явится залогом счастья обоих народов». И если полковник Герре старался лишь смягчать резкость и порой откровенное хамство ^в адрес «опекунов» со стороны Бунячеико, то Ашенбреннер не опасался открытых конфликтов в ОКЛ, чем разрушил любые перспективы собственной карьеры в последние полгода войны. И все же, несмотря на большую «экстерриториальность» авиачастей КОНР, Мальцев, как и Буняченко, целиком зависел от развития общей военно-политической ситуации, испытывая несомненные и неоправданные иллюзии относительно политических намерений и. возможного человеколюбия западных союзников.

На страницах «Наших крыльев» можно было встретить и таких рассуждения: «Мы можем с уверенностью сказать, что наша политическая платформа, представляющая полный контраст с лицемерной политикой Советов, встретила всеобщее одобрение не только в нашем подневольном еще народе, но и в стане прогрессивных народов мира. Мы рассчитываем не только на сочувствие, но и на поддержку их в будущем».

Создание авиачастей КОНР зимой 1945 г. стало одним из важных аргументов в пользу своеобразия и специфичности власовской армии. Во многом это была заел\ га двух русских офицеров: В. И. Мальцева и М. В. Тарновского. В кратковременной истории власовской авиации стоит отметить несколько важных моментов, позволяющих говорить о серьезности намерений ее создателей. В первую очередь, эта серьезность проявилась в стремлении обособить свои части от 1ЛУ, придать им вид самостоятельного оперативного объединения. Имели место юридическое и фактическое отделение авиачастей КОНР от Ь\У, независимость штаба Мальцева в отборе кадров, открывалась перспектива введения собственной маркировки летнотехнического парка.