Армия генерала Власова 1944-1945
Шрифт:
Трухин не имел возможности выбирать кандидатуры на офицерские должности, обстоятельствами он оказался принужден их набирать , а не отбирать. В определенном смысле генерал еще мог положиться на командиров соединений и частей, но на среднем и низовом уровне контроль, естественно, уже терялся. Кстати, по собранным автором разным отзывам, младшая категория власовских офицеров — подпоручиков и поручиков, либо не служивших в Красной армии, либо только-только окончивших военные училища - и оказалась самой надежной, исполнительной, ревностно относившейся к службе. С другой стороны, власовцы, произведенные в офицерские чины в бригаде Каминского,
Регистрировавшиеся почти каждый день в гарнизонах Южной группы отдельные случаи анонимных доносов в контрразведку происходили от желания «застраховаться» 266
перед «органами» и уходили корнями во въевшийся довоенный страх военнослужащих перед Особыми отделами НКВД. Здесь все уже зависело от личностных усилий командиров соединений. Буняченко буквально задавил расхлябанность «закручиванием» дисциплинарных гаек, но, как нам кажется, победить такие тайные пороки каминцев, как карты и пьянство, полностью не смог, лишь загнав их внутрь. Правда, 1-я дивизия состояла из фронтовиков, каминцы в ней были в меньшинстве, и, попав в начале марта в привычную обстановку прифронтовой полосы, а затем и фронта, дивизия показала себя с хорошей стороны. Хуже обстояли дела с гарнизонами Южной группы, состоявшими в значительной степени из военнопленных. Случаи знакомств, связей и флирта с девушка-ми-«остовками», «загона» обхмундирования и самовольных отлучек в окрестные немецкие деревни за самогоном для людей, пробывших долгое время за колючей проволокой, по крайней мере, понятны психологически. Негативные явления, жестко критикуемые Трухиным - пьянство, карты, плохая организация службы и т.п., - должны и могли быть изжиты систематическим воспитанием офицера, для чего требовалось время, которого у власовцев не оставалось.
Трухин, хорошо помнивший собственную службу в Русской Императорской армии и мечтавший воскресить облик настоящего офицера, «бойца, сплачивающего вокруг себя людей, образца порядочности, жертвенносте, высокой идейности», тоже допускал серьезную ошибку. Искренне желая взять все лучшее от старой Русской армии, он хотел, тем не менее, сохранить «демократизм и связь с народом» комначсостава РККА, забывая, что именно «демократизм» Временного правительства способствовал разложению армейского организма весной - летом 1917 г. Справедливо добиваясь, чтобы «все личное для нашего офицера отступило на задний план», необходимо было подумать об устранении причин, побуждавших «личное» превалировать над обязанностями службы. В первую очередь это касалось излишнего свободного времени военнослужащих в гарнизонах Хойбер-га и Мюнзиигена.
Власовскому командованию предстояло еще многое проанализировать: вклад старых русских офицеров в качественное состояние дисциплины в авиачастях КОНР, традиции «круговой поруки» в казачьих корпусах, но на размышления уже не оставалось времени. Офицерам власовской армии, в том виде, в котором они успели состояться, пришлось проявлять свои качества весной 1945 г. на Одерском фронте и в Пражской операции, а также в союзных лагерях для военнопленных и интернированных в 1945-1946 гг. перед угрозой насильственной репатриации в советскую оккупационную зону.
Обсуждая моральное состояние офицеров и чинов власовской армии, хотелось бы коснуться и армейского фольклора. Кажется вполне нормальным, что солдаты и офицеры вооруженных формирований КОНР, подобно военнослужащим других армий, в строю должны были что-то петь. Соответствующий репертуар имел определенную традицию. Еще в 1943 г. при Дабендорфской школе РОА возник своеобразный ансамбль самодеятельности под руководством подпоручика А. П. Костецкого (в Красной армии - техник-интендант II ранга), с большим успехом выступавшего
Власовскнй фольклор казался не просто патриотичным в противовес русофобской германской пропаганде. Для подчеркивания патриотических чувств было бы достаточным лишь исполнять некоторые старые песни Русской Императорской или Белой армии. Но власовцам хотелось, чтобы
в песнях обязательно нашли отражение их специфическое положение и пропагандируемые цели. Так выдвинулись несколько собственных поэтов - И. Градов, Н. С. Фрейберг, А. Фролов (А. Я. Флауме), А. Яковлев и другие. Наиболее известным автором музыки стал М. Давыдов. Написанные ими песни не блистали особенными художественными качествами, и к ним нужно относиться так, как вообще относятся к любому солдатскому фольклору. Но мы должны учитывать, что в этих непритязательных стихах, превратившихся в популярные строевые песни, исполнявшиеся в последующие десятилетия и в русской эмиграции, в достаточной степени отразились настроения не только авторов, но и многочисленных непосредственных исполнителей.
Здесь нам кажется уместным привести несколько отрывков из наиболее популярных власовскпх строевых песен, любопытных, во-первых, сточки зрения демонстрации выразившихся в них переживаний, а во-вторых, для сравнения с известными нам и популярными песнями, исполнявшимися в Красной армии. Власовский фольклор в каком-то смысле опровергает распространенный до сих пор и поверхностный тезис о власовской армии как о «примитивном сборище трусов и уголовников». Согласимся, у многих граждан Советского Союза могли быть достаточные основания петь подобные песни.
Мы идем широкими полями На восходе утренних лучей.
Мы идем на бой с большевиками За свободу родины своей.
Мы идем вдоль тлеющих пожарищ В годы грозных бедствий и войны:
Приходи и ты к нам в полк, товарищ,
Если любишь родину, как мы.
Мы идем - над нами флаг трехцветный.
Вьется песня по родным полям.
Наш мотив подхватывают ветры И несут к московским куполам.
Скоро сбросим красное заснлье,
Огневой закончится поход.
Будет строить новую Россию Закаленный в бедствиях народ. (...)
Стихи А. Фролова, муз. М. Давыдова.
Отступают небосводы Книзу клонится трава,
То идут за взводом взводы Добровольцы из РОА.
Перед нами будь в ответе Кто народ в войну втравил,
Разнесем, как тучи ветер,
Большевистских заправил.
Нету к прошлому возврата,
В сердце кровь кипит ключом.
Все мы русские солдаты Счастье родине несем. (...)
Стихи и муз. И. С. Фрейберга.
Под свободные знамена Добровольческих полков От Кубани и от Дона Шли отряды казаков.
Не за власть кремлевской клики Тунеядцев-подлецов,
За народ казачьи пики Будут бить большевиков!