Армия генерала Власова 1944-1945
Шрифт:
Итак, можно подвести общие итоги. Сведения о силах, оказавшихся к 15-17 апреля 1945 г. в юридическом подчинении генерал-лейтенанта А. А. Власова, приведены нами в обобщающих таблицах XIV и XV.
Власовская армия стала реальностью в кратчайший срок (6-7 месяцев), при этом половина ее была сформирована с нулевого уровня. На вооружении ВС КОНР, по нашим приблизительным подсчетам, находились: 44 самолета, около 25 танков и бронемашин, более 570 минометов 50-мм и 82-мм, более 230 пушек 37-мм, 45-мм, 105-мм, 150-мм и 155-мм, включая противотанковые орудия, более 2,1 тыс. ручных и станковых пулеметов, сотни фаустпатронов и противотанковых ружей, несколько десятков огнеметов. ВС КОНР обладали достаточным количеством профессиональных офицерских кадров, которых хватило бы не только на укомплектование всех вакантных
Имевшихся в подчинении «де-юре» у Власова частей и соединений при благоприятных военно-политических обстоятельствах в короткий срок хватило бы для преобразования существовавших соединений в армию в составе двух полноценных корпусов: армейского (1-я, 2-я, 3-я пехотные дивизии, запасная бригада) и казачьего (1-я, 2-я, 3-я казачьи дивизии, запасная бригада), а также авиационного полка, частей снабжения, усиления и т.д. Существовали перспективы для более рационального и последовательного использования имевшихся людских ресурсов (минимум 650 тыс. человек) для пополнения армии и развертывания новых подразделений. Исходя из этого, мобилизационные планы власовского командования, рассчитывавшего довести численность армии к осени 1945 г. до 25-30 линейных дивизий, нельзя признать безосновательными.
Если материально-техническую зависимость весной 1945 г. власовской армии от германских Вооруженных Сил мы можем сравнить с якорем, тащившим ее на дно, то цепью от этого якоря будет справедливо назвать крайне невыгодное положение, в котором оказались части и соединения войск КОНР вне зависимости от желания собственного командования. Фактически в апреле они были разделены на 9 частей, некоторые из которых (Русский Корпус или авиачасти) подвергались дроблению еще и внутри себя. Управление и связь между соединениями крайне затруднялась. Хотя командование ВС КОНР и пыталось держать командиров (за исключением Русского Корпуса) в курсе собственных планов, стремительно менявшаяся военно-политическая обстановка делала любые распоряжения и приказы мгновенно устаревающими. Поэтому с конца апреля в судьбе вооруженных формирований КОНР решающую роль стал играть субъективный фактор-степень усилий командиров соединений, прикладываемых к спасению подчиненных солдат и офицеров.
Фронт разброса власовскнх соединений к апрелю выглядел обескураживающе. Штаб и центр власовской армии находился в районе Ульма, здесь же, в гарнизонах Хойберга и Мюнзингена, размещались учебно-запасная бригада, офицерская школа и 2-я пехотная дивизия (Южная группа). Почти в 700 км на юго-восток, в Вировитице, находился штаб XV казачьего кавалерийского корпуса - самого сильного соединения власовской армии, западнее Вировитиды к Загребу двигались полки Русского Корпуса и, наконец, северо-западнее Загреба, близ Любляны, примерно в 450 км от региона базирования Южной группы, оперировал Особый полк «Варяг», формально относившийся к Зальцбургской группе. Эта группа ожидала событий в Австрии, имея штаб в Зальцбурге - более чем в 260 км юго-восточнее штаба власовской армии и ее Южной группы. Еще южнее Зальцбургской группы, ориентировочно более чем в 300 км от Мюнзингена и Хойберга, в северной итальянской провинции Фриули, близ города Удине, дислоцировался Отдельный казачий корпус и беженские станицы. Где-то немного юго-восточнее Ульма, примерно ^ 263
в 200 км близ Вангена, концентрировались невооруженные кадры 3-й пехотной дивизии. И, наконец, на северо-восточном направлении, в 350 км, в Мариенбаде, находился штаб ВВС КОНР, почти в 600 км, в районе Берлина, - пропавшие без вести кадры ВТВ КОНР и почти в 700 км, на Одерском фронте, - 1-я пехотная дивизия и два дивизиона противотанковой бригады. (Расчет расстояний сделан нами по возможным линиям коммуникаций с учетом погрешностей.)
Центральный штаб в марте - апреле продолжал работу по разработке уставов, наставлений для родов войск и т.д. Запущенный генералом Трухиным механизм продолжал работать, несмотря на стремительное ухудшение обстановки. Вплоть до последних дней войны в армейском власовском штабе не отмечалось
28 марта отдел пропаганды центрального штаба под руководством подполковника Хаспабова издал брошюру материалов для власовских пропагандистов «О методах подрывной работы большевистской агентуры в рядах ВС КОНР». Для нас эта брошюра интересна с точки зрения характеристики самими власовцами принципов, использовавшихся просоветской агентурой в войсках. К апрелю власовские пропагандисты столкнулись с необходимостью парировать в отдельных случаях как естественные проявления настроений, связанных с неопределенностью будущего, так и откровенные провокации агентуры противника, направленные на морально-политическое разложение* солдатской среды.
Из наиболее заметных принципов пропаганды противника штаб ВС КОНР выделял следующие: «возбуждение ненависти к немцам» и стремление «изобразить деятелей Освободительного движения в виде обычных немецких наемников»; убеждение «слушателей в непобедимости большевиков, обреченности Германии и бесцельности всякой борьбы» против советского общественно-политического строя; нагнетание страха перед наказанием со стороны Советской власти
и «обещание полного прощения» в случае добровольного перехода на ее сторону; распространение «лживых слухов».
Командование ВС КОНР очень серьезное внимание уделяло идеологической работе с личным составом. Показателен в этом смысле доклад Трухина «Оценка современного военно-политического положения и перспектива Освободительного движения», сделанный 4 апреля на совещании власовских офицеров пропаганды. Основной упор Трухин сделал на некоторые факты, которые власовцы в целом переоценивали или придавали им слишком большое значение. По мнению Трухина, перспективу Власовскому движению гарантировали признаки стабилизации линии фронта и существование очагов антисоветского сопротивления в тылу Красной армии (УПА, АК и т.п.), увеличение пленных и перебежчиков, для которых организуется спецлагерь, уменьшение патриотической пропаганды в советской печати и раздоры союзников из-за Польши. Перечисленные факты имели место к началу апреля в той или иной степени, а Вермахт за четыре месяца боевых действий на Восточном фронте захватил, по свидетельству А. Д. Дал-лина, 34 тыс. военнопленных, среди которых были и перебежчики. Но на судьбу Власовского движения это уже не могло оказать решающего влияния. Вероятно, о главном Трухин умолчал сознательно. Судьба власовцев всецело зависела от отношения к ним ведущих военно-политических кругов Великобритании и США, о чем в связи с немецким влиянием нельзя было говорить открыто.
Не менее любопытна и заключительная, конспективная часть доклада Трухина, посвященная облику власовского офицерского корпуса. Среди власовскнх офицеров были разные командиры, как и в любой армии мира. Однако в силу очень кратковременного существования власовской армии офицерский организм так и не успел сложиться. Можно сказать, что степень корпоративизма у власовцев была несравнимо ниже, чем, например, у чинов Русского Корпуса. Власовски-ми офицерами становились люди, приходившие из восточных батальонов Вермахта, школ Абвера, иррегулярной бригады «РОНА» Б. В. Каминского, органов германской пропаганды,
из лагерей военнопленных, последнего русского кадетского корпуса и Русского Обще-Воинского Союза. Все они приносили к новому месту службы собственные привычки, отношение к службе и служебным обязанностям, иллюзии и недостатки. К вышесказанному необходимо добавить, что над большинством власовских офицеров тяготели прежние опыт и стереотипы службы в Красной армии, причем для многих он складывался десятилетиями.
В формированиях КОНР, как и в довоенной Красной армии, не сложились ветеранские традиции, под которыми мы подразумеваем систему воспитания духа, профессионализма, здорового корпоративизма, почитания шефских имен и своих полков службы, преемственности и т.д. Только если в Красной армии эта система не могла сложиться по идеологическим мотивам, то во власовской она не успела сложиться в короткий временной промежуток ее существования, хотя перспективы для развития подобных процессов были.