Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба

Аутланд Барбара Бейкер

Было, конечно, странновато по пути домой услышать по радио, как ведущий объявляет: «В ближайшее время с нами на связь выйдет Барбара Аутленд Бейкер, преподаватель английского языка в колледже, которая в свое время стала первой девушкой Арнольда Шварценеггера после его переезда в США». Обычно Джон и Кен не особо церемонились со своими гостями, но в этот раз мое представление выглядело как комплимент, и от таких слов у меня даже закололо в груди.

Как только я добралась до дома и вошла в дверь, я тут же убедилась, что мой муж отлично постарался и сделал все возможное, чтобы я со всеми удобствами могла дать интервью. Телефонный аппарат был наготове, рядом с моим креслом стоял стакан воды, неподалеку было установлено радио, и всю эту картину дополнял магнитофон, на котором оставалось в нужный момент просто нажать кнопку «Запись». Но на приготовлениях к телефонному интервью Джон не остановился

и, помимо всего прочего, уведомил моих родственников и знакомых о предстоящем радиоэфире. Когда подошло назначенное для интервью время, Джон вышел из дома и присоединился к нашим соседям, которые стояли и слушали мое выступление по установленному неподалеку радиоприемнику. Более того, Джон подготовил для меня небольшие листочки бумаги, на которых написал названия тем, которые я должна была затронуть во время эфира. Сделанные Джоном приготовления вселили в меня уверенность и вернули присутствие духа – я стала бодрее отвечать на вопросы радиоведущих и комментировать события вокруг избирательной кампании. Для начала мы вместе с Джоном и Кеном посмеялись над редактором газеты Times Джоном Кэрроллом, который старался всячески досадить Арнольду и даже делал публичные заявления о том, что обязательно его «закопает». Затем мы перешли к нападкам Арианны Хаффингтон, и обсуждение попыток этой дамы насолить Арнольду во время предвыборных дебатов вызвало у нас шквал смеха и шуток. Время, отведенное для моего интервью, подходило к концу, но ведущие решили увеличить продолжительность эфира со мной и продлили передачу. К тому моменту когда время окончательно вышло, а беседа подходила к финалу, мы вместе с Джоном и Кеном пришли к выводу, что, пожалуй, лучшего кандидата в губернаторы, чем Арнольд, не сыскать.

Прошло, должно быть, около недели, когда меня позвали на передачу к Стейси Тэйлор, где мы вместе с ведущей снова посмеялись над попытками газеты L. A. Times вылить ушат помоев на Арнольда. На этой передаче уже в который раз была высказана мысль, что в это непростое для штата время Арнольд является идеальной кандидатурой на губернаторский пост.

Помимо явного неудовольствия из-за действий редакторской команды газеты Times, я была разочарована решением апелляционного суда девятого избирательного округа. По какой такой странной причине суд решил прервать уже начавшиеся приготовления к проведению избирательной кампании? Как оказалось, трое судей решили, что в части избирательных округов штата Калифорния наблюдаются проблемы с оборудованием для проведения голосования, и было выделено дополнительное время для приготовления к процессу волеизъявления. Представители средств массовой информации тоже получили передышку и время для подготовки к освещению процесса выборов, но вдруг в один момент решение было изменено на прямо противоположное! Не прошло и недели с даты объявления о приостановке предвыборного процесса, как апелляционный суд, собравшись в полном составе, пересмотрел свое собственное решение и изменил его: никакого перерыва для проведения дополнительных подготовительных мероприятий не будет, и предвыборная кампания должна идти своим чередом. Трудно представить себе шумиху, поднятую по этому поводу в прессе, а мне лишь оставалось посмеиваться над подобными скоропалительными решениями.

Не нужно говорить, что с возобновлением процедуры проведения выборов средства массовой информации начали снова проявлять повышенный интерес к моей персоне, – без преувеличения можно сказать, что имя Барбара Аутленд Бейкер стало все чаще и чаще фигурировать в запросах пользователей в поисковых системах. Многие газеты начали поднимать старые материалы и использовать их в своих публикациях. Не остались в стороне и зарубежные издания: статьи обо мне напечатали газеты из Германии, Австралии, Новой Зеландии и Индонезии.

Более того, средства массовой информации в своих корыстных интересах активно использовали материалы из моих интервью. Так, к примеру, сетевое издание для лиц нетрадиционной ориентации Gay.com опубликовало статью под броским заголовком «Арнольд Шварценеггер снимался в порнофильме для гомосексуалистов», и лишь в самой статье давались пояснения, что это произошло «по его неведению».

Другое издание, Glamour.com поместило заметку под названием «СТАЛИ ИЗВЕСТНЫ ВСЕ СЕКРЕТЫ АРНОЛЬДА. Барбара Аутленд Бейкер… поделилась с нами пикантными подробностями, которые стоят того, чтобы их прочесть». Что я, извините, сделала? Поделилась подробностями? И когда же, скажите на милость, это произошло?

Неудивительно, что подобное поведение средств массовой информации, без зазрения

совести перевирающих мои слова в угоду охочей до сенсаций публики, стало для меня неприятным сюрпризом. При этом вне зависимости от издания, опубликовавшего мое интервью, мне было странно видеть свои слова, над которыми основательно поработал редактор, и у меня постоянно возникал вопрос: по каким причинам журналисты либо выпячивали какие-то факты, либо скрывали их? Неужели такой подход был обычной тактикой повышения продаж для бульварной прессы?

Но больше всего меня удивляло безразличие к моей персоне со стороны местной газеты Los Angeles Times. Странно, но факт: эта газета старательно избегала контактов со мной, и я никак не могла взять в толк, почему это происходит. Тем более что изданию из Лос-Анджелеса было довольно легко выйти на меня, раз уж меня без особых проблем нашли журналисты из Великобритании. Чего же в таком случае боялась эта газета? Уж не того ли, что я выскажусь в поддержку Арнольда и мои высказывания не совпадут с редакционной политикой издания? А еще меня удивляла настойчивость главного редактора Los Angeles Times, который на время предвыборной кампании выделил из своего штата двадцать четыре человека и бросил их на поиски компромата против Арнольда. Что удивительно, ни один человек из этой команды по «перебиранию грязного белья» так и не удосужился выйти на меня. Что могло послужить причиной того, что эти журналисты не захотели обратиться ко мне за комментариями по поводу нашей с Арнольдом совместной жизни и вынести на суд публики набившие оскомину вопросы? Арнольд был расистом? Нет. Он ненавидел гомосексуалистов? Нет. Он восхищался Гитлером? Нет. Арнольд способен на необдуманные поступки? Да. Известно ли вам о случаях сексуального домогательства к женщинам со стороны Арнольда? Нет. Изменял он вам? Да. Вы будете голосовать за Арнольда? Да. Как вы объясните свое желание проголосовать за него? Я буду голосовать за Арнольда по причине многогранности его личности.

Понятное дело, что с таким настроем газета Los Angeles Times не особенно стремилась меня интервьюировать и упорно продолжала размещать на своих страницах негативные заметки об Арнольде как об «актере», не упоминая при этом, что он не только актер, но и один из кандидатов в губернаторы. Попытки Los Angeles Times очернить Арнольда и отвернуть от него избирателей привели, однако, к прямо противоположному результату: читатели и подписчики издания стали все чаще высказываться в его пользу и даже говорили, что скорее согласились бы стать «жертвой домогательств Арнольда», чем разделить редакционную политику газеты.

Повышенный интерес ко мне отразился и на моей работе: студенты стали все чаще приносить на занятия копии газетных публикаций, в которых их преподавательница высказывала свою точку зрения, и, к их огромному удовольствию, мне приходилось давать подробные объяснения относительно наших с Арнольдом отношений. Надо отметить, что моя активность пришлась по душе далеко не всем, и в мой электронный почтовый ящик начали сыпаться гневные письма от каких-то неизвестных мне людей. Мне даже советовали нанять телохранителя, чтобы избежать эксцессов. Но скажите на милость, кому была охота заниматься такой персоной, как я?

Во время избирательной кампании каждый мой день начинался с того, что, придя на работу, я прослушивала записи на своем автоответчике, – некоторые из них оставляли люди, критиковавшие меня за поддержку, которую я оказывала Арнольду. Мне также пришлось столкнуться с непониманием со стороны коллег. По всей видимости, они обижались на меня за то, что, поддержав процедуру отзыва губернатора и кандидата от республиканцев, я тем самым нарушила «корпоративную этику» преподавательского сообщества. Этих людей, конечно, можно понять: они, вероятно, не читали газет и не смотрели телевизор, раз не смогли понять, что у меня были личные причины поддержать кандидата от республиканцев по имени Арнольд Шварценеггер.

При таком положении вещей и на фоне не совсем приятных событий вокруг меня я с нетерпением ждала выходных и мечтала отдохнуть от чрезмерного внимания средств массовой информации и непонимания коллег. В это блаженное для меня время я могла спокойно заняться проверкой работ, написанных моими студентами после знакомства с романом «Чтец» Бернхарда Шлинка. В произведении немецкого писателя поднимались болезненные темы переосмысления событий холокоста в послевоенный период – и как же далеки были эти темы от тех мелочных вопросов, которые изо дня в день обмусоливались средствами массовой информации! Но я прежде всего была преподавателем и должна была заниматься своим любимым делом, несмотря на происходящее.