Аромат гибискуса

Кутузова Елена

Попыталась выяснить это на своем калечном английском, но все только плечами пожимали. Русская речь в этом хаосе показалась музыкой.

— Госпожа Ева Небо? — прозвучало почти без акцента.

Ко мне подошла стройная девушка в униформе.

— Господин Савицкий. — Фамилию тоже произнесла без запинки. — попросил проводить вас в ложу.

Артема я расцеловать была готова! Как в воду глядел, что заблужусь!

— Вы хорошо гооврите по русски, — не удержалась о комплимента.

Девушка улыбнулась:

— Моя

мама — русская. Прошу, сюда!

За дверью обнаружился балкончик с рядом мягких стульев. Круглые спинки, красная бархатная оббивка, позолота… Отсюда открывался потрясающий вид на сцену, а подойдя к перилам, можно было увидеть партер. Тоже… не бедный.

Это как Артем умудрился выбить для шоу такое место? Восхищение смешалось с гордостью за него и от осознания, что я тоже капельку причастна к этому успеху, в груди разлилось тепло.

Постепенно ложа заполнялась. Рядом со мной оказалась пожилая пара, очень приятная внешне. Они мило улыбались и заглядывали в програмку, а потом что-то спросили у меня. По испански. Пришлось покачать головой и ответить по-русски, что не понимаю. Стало неловко, они так явственно расстроились. Но приветливо улыбаться не перестали.

Наконец, свет в зале приглушили. Я еще успела заметить, что не осталось ни одного пустого места. И в последний момент занавеска в ложе напротив чуть шевельнулась, привлекая внимание. И, пока не стало совсем темно, я увидела Виктора. Он оглядел зал и зацепил меня взглядом. Сердце замерло и ухнуло вниз, когда Виктор отвернулся к своей спутнице, подвигая ей кресло. На губах расцветала улыбка, но как же больно было оттого, что предназначалась она не мне! В этой битве победа осталась за Лючией.

Зазвучала знакомая мелодия. Мне не нужно было смотреть на сцену, я знала каждый жест, каждое па. И продолжала наблюдать за Виктором.

Он даже не повернулся к сцене. Наклонился к Лючии и что-то шептал ей на ушко, что-то приятное, раз он то и дело растягивала губы в улыбке.

К концу первой части я поняла: если не поговорю с Виктором — сойду с ума. Просить его остаться не планировала, ни к чему это. Но хотя бы узнать, почему уехал так внезапно? Ни записки, ни письма. Что я сделала не так? Чем провинилась? Ведь это так больно — возвращаться в разом опустевшую квартиру.

Полчаса антракта. Я проскользнула прямо перед пожилой парой, на миг нарушив их благодушное настроение. Нужно застать Виктора у входа, тогда он не отвертится от разговора.

Но путь преградили мужчины в черных костюмах. Вначале я приняла их за зрителей, но потом поняла свою ошибку. Зрители не мешают другим зрителям передвигаться по театру, не хватают за руки, не отталкивают с дороги.

Телохранители сработали четко. Подойти к двери ложи я не смогла и, увидев выходящую пару, простонала в отчаянии:

— Виктор!

Он

даже головы не повернул. А вот его спутница мазнула по мне взглядом и отвернулась. Словно каждый день к её мужчине прорываются чужие женщины.

Стал стыдно дол чертиков. Хотелось провалиться сквозь покрытый ковровой дорожкой пол. Но еще я понимала: не получиться объясниться — сойду с ума. Виктор так и останется наваждением, призраком, преследующим всю оставшуюся жизнь.

— Ева!

Жесткий голос Артема немного привел в чувство. Сильные пальцы клещами сомкнулись на запястье:

— Идем. Хочу показать тебе кое-что.

И только тогда Виктор обернулся. Артем ответил тем же. Казалось, еще миг, и послышится лязг стали, так остры оказались из взгляды.

34

А потом оба улыбнулись и поклонились друг другу. Один — с величием короля. Другой — с грацией большой и очень опасной кошки.

Стало страшно. И я покорно пошла следом за Артемом.

В гримерке было тесно из-за костюмов и цветов. Он сгреб букеты с одного из кресел и толкнул меня в его объятия:

— Ты что творишь?

Взгляды метали молнии, а меня мучил один вопрос: когда он успел переодеться? Ведь после выступления одежда должна была промокнуть насквозь! Вон, с волос почти течет.

— Высуши волосы — простынешь. — не сдержала привычную заботу.

— Я спрашиваю, что ты творишь!

Артем возвышался надо мной, как ангел возмездия. Черная рубашка — апаш, облегающие черные брюки, идеально начищенные ботинки. В принципе все, кроме них — его концертный костюм для второй части. Рубашку он потом сбросит, купаясь в «водопаде». А…

— Ева!

Крик заставил вздрогнуть.

— Господи. Ева! — Артем сделал шаг ко мне и опустился на корточки, заглядывая в лицо снизу-вверх. — Ну ты хоть понимаешь, как это все выглядело со стороны?

Отвечать не хотелось. Потому что он прав. Во всем прав! Такой жалкой я себя еще не чувствовала.

— Обещай! — мои руки оказались в его. слишком горячих, слишком сильных. — Обещай, что без меня не будешь искать с ним встречи.

— Не могу, — горло перехватывало, но лгать Артему я не могла. — Мне нужно с ним поговорить!

— Тогда просто подожди. У нас есть… — быстрый взгляд на часы, — еще 10 минут. Я что-нибудь придумаю!

И Артем достал телефон. Поморщился, глядя на пропущенные звонки и набрал номер.

— Алесандро, это Артем. Ты говорил, что собираешься на встречу с представителем какой-то парфюмерной компании? А с какой? Да? Не с Виктором?

Я насторожилась.

— Нет. просто его хочет увидеть один человек. Да, очень надо. Очень! — Артем подчеркнул важность голосом. — Буду признателен. Спасибо!