Аромат обмана
Шрифт:
— Мне нравится их свойство отталкивать, а не привлекать, как феромоны.
Евгения почувствовала, что краснеет.
— А откуда ты про них знаешь?
— Во-первых, наслышан от тебя. Во-вторых, у меня появился собственный опыт. — Евгения вспыхнула. Вот как? Но Костино объяснение успокоило: — Я купил тетке Марии в подарок духи. — Евгения улыбнулась. Мария ей всегда нравилась, она ей тоже. — Она меня чуть не убила за них.
Евгения расхохоталась. Она смеялась и кашляла.
— Неужели?
— Можешь хохотать сколько угодно, — сказал он. —
— Вот как? — Евгения выпрямила спину.
— Ты проверь, нет ли утечки из сейфов Ирины Андреевны.
— Хорошо, поговорим после. Прости, мне сейчас некогда. Срочное дело. Пока!
Евгения не хотела продолжать разговор, когда напротив сидела Лилька и ловила каждое слово. А у нее был на редкость тонкий слух и очень хорошее зрение. Она перехватила взгляд подруги, брошенный на дисплей мобильника, но тот уже погас.
— Звонит? По-прежнему? — тем не менее догодалась Лилька.
— Звонит, — подтвердила Евгения. — Не сломался.
— А мог бы, — хмыкнула Лилька. — Какой упорный.
— Прочный, — с улыбкой поправила Евгения.
— Ты про что? — Лилька нахмурилась.
— Я — про аппарат. Мне нравится эта марка. Хотя он довольно старый.
— А… А я…
— Ой, погоди. — Евгения перебила ее, схватившись за трубку телефона, стоящего на столе. — Мне надо срочно позвонить.
Лилька встала:
— Я пошла к себе. Зайду потом.
Она вышла, а Евгения вернула трубку на место. То, что сказал Костя, следовало обдумать. Она встала и заперлась на ключ.
Конечно, подобное подозрение у нее возникало. Но всякий раз одно и то же видение — две головы на одной подушке — заставляло сердце обливаться слезами. И ей не хотелось заниматься поисками причин.
Но чем больше проходило печальных дней и одиноких ночей, тем чаще эта сцена, словно афишка на экране компьютера, вылезала, мешая думать, жить, спать.
Лилька ушла, наверняка решив, что звонил Костя, подумала она. Конечно, они с ней знакомы слишком давно, потому и трудно скрыть друга от друга что-то важное…
Лилька отходит все дальше от нее, вообще от них. Евгения предчувствовала, что подруга их чем-то удивит. Но чем — она не знала. И, в общем-то, не слишком хотела знать.
Новые знакомые из фонда, новая тема, увлекшая ее неожиданно сильно, беспокойство матери, а потому и ее собственное, о будущем хозяйства и лаборатории, отношения с Костей, которые, как ей казалось, становятся теплее — всего этого было более чем достаточно, чтобы не страдать от холодности подруги.
Но сейчас что-то насторожило ее. Почему-то она не слышала Лилькиных шагов. Ведь у нее такие звонкие каблуки, она ходит с утра до вчера на шпильках.
Дело в том, что Евгения и не могла слышать шагов — Лилька вышла за дверь, но не ушла, а стояла и слушала.
Уловив скрежет ключа в замке,
Она не сама придумала такое место для хранения. Ей рассказала однокурсница, которая ездила отдыхать на Волгу. Недалеко от берега был островок, на котором бакенщик выращивал чеснок. Они плавали туда целой компанией, выкапывали чеснок, прятали в лифчики, а потом возвращались обратно. Чеснок при них, но руками махать не мешает.
Лилька вышла так же тихо, как вошла. Босиком добежала до своего рабочего места и обулась. Вынула флакон, переложила в сумку.
Разве она крадет? Она имеет право хотя бы что-то получить за труды! Много раз она просила Карцеву перевести ее в лабораторию, но та отказывалась.
Что ж, дорогие, любимые, уважаемые! Спасибо вам, конечно, но ей надо торопиться, успеть потрудиться за троих, точнее, за три поколения. Она сама себе бабушка, сама себе мать и сама себе дочь.
Вчера тоже все получилось удачно, с удовольствием вспомнила она. Услышав разговор Евгении по телефону с Дмитрием Павловичем, она решила проследить за ними. Несмотря на физиологию, он умнее тех, у кого растет не только борода, но на груди самые настоящие кущи. К тому же выглядит импозантно, вспомнила она любимое словечко Евгении Тимофеевны. Подслушать разговор не удастся, но она и не собиралась. Хотя до щекотки любопытно узнать — вспомнила свое детское выражение Лилька, про что пойдет речь. Точно ведь не о бычках. Ну и противные, черт бы их пробрал, столько костей! Она поморщилась.
Лилька вчера быстро поймала машину.
— За ними, — скомандовала она старому дядьке, который остановился у обочины, увидев ее поднятую руку.
Он молча рулил. Когда выехали на Дмитровское шоссе, Лилька уже знала, куда ехать.
— Ольгово знаете?
Он кивнул. Немой, что ли, подумала Лилька. Ни слова не проронил до сих пор, только кивал или мотал головой. Когда она открыла дверцу его машины, он наклонился и потер большим и указательным пальцем. Она поняла вопрос — сколько дашь. Ответила. Он покачал головой. Прибавила. Он кивнул. Ну и пускай — немой так немой.
Лилька знала, куда позовет подруга Дмитрия Павловича, эта романтическая натура. Про имение Апраксиных она рассказывала много раз, Лилька даже однажды поехала с ней. Груда развалин, заросших сорняками — и все…
Она увидела их машины там, где и собиралась их увидеть. Лилька не отпустила частника, который ее привез, попросила подождать.
Еще раз похвалила про себя его желтый «Пежо» — сама бы таким порулила с удовольствием! Ничего, придет время, купит себе машину-японку, как балерина-этуаль, о которой прочитала в газете. У нее будет на что, как и у балетной звезды.