Аромат обмана
Шрифт:
— Но у тебя будут дети. Для того их и рожают, чтобы они…
— Мы с Евгенией уже говорили об этом, — перебила она. — Я сказала ей и вам могу повторить: родители должны не требовать благодарности за свой гражданский поступок, а извиняться. Мол, прости меня, Лилька, но так хотелось, так хотелось, чтобы было все, как у всех…И я тебя родила.
Ирина Андреевна смотрела на нее с некоторой несвойственной ей растерянностью. Потом задумчиво сказала:
— Извиняться надо, стало быть? Ох, какая же ты! Откуда
— Ой, только не говорите, что матушка пела от счастья с утра до вечера!
— Мать надеялась, что ты сумеешь то, чего не удалось ей, — тихо проговорила Ирина Андреевна. — Она одарила тебя, а это мало кому перепадает.
— Это вы о чем? — Лилька, не поняв, наклонила голову и с интересом посмотрела на Карцеву.
— О твоей… — она подбирала более нейтральное слово, — внешности.
— А, вы про это… Ну да, большое спасибо! Не крокодил, прямо скажем! А если бы я получилась похожей на нее?
— Гм… — Ирина Андреевна пожала плечами. — Кто знает, может, ты выросла бы более… лояльной, что ли, к жизни…
— Это еще почему? — искренне удивилась Лилька.
— Потому что красота требует слишком много. Всегда.
Лилька вздохнула:
— Вот вам, между прочим, извиняться перед Евгенией не надо. Вы приготовили ей жизнь. Ей осталось не промахнуться с мужем. И она уже не промахнулась… — Лилька усмехнулась.
— Ты о Косте? — уточнила Карцева.
— Зачем ей какой-то бегунок? Помани пальцем, и он — прыг в чужую постель.
Ирина Андреевна посмотрела ей прямо в глаза, Лилька отвела их на секунду. Карцева хорошо знала — ложь всегда заставляет отвести глаза, хотя бы на миг. Ее внезапно осенило. А ведь можно поманить не просто пальцем…
— Что ж, в чем-то ты права, — сказала Ирина Андреевна, продолжая внимательно смотреть на Лильку.
Нестандартные мысли, думала Карцева, никогда не бывают сиюминутными, это только кажется. Значит, Лилька думала о своей матери, о собственном появлении на свет давно и по-разному. Она знала — Марина рассказывала, что Лилька в детстве приставала к ней, спрашивала об отце. Она отвечала просто: его нет.
Какие фантазии посещали девочку, какие варианты рождения она придумывала — неизвестно.
— Итак, ты нашла вот это, — Карцева кивнула на стол.
— Да, на антресолях.
— Решила заняться домом? — спросила Ирина Андреевна. — Что ж, пора. Дом обижается на хозяев, если им не занимаются.
— Я займусь, — пообещала Лилька. Карцева уловила что-то особенное в интонации, но сейчас, видимо, не время вникать.
— Ты догадалась, почему мать хранила документы из отчета о командировке в Новосибирск, — скорее утверждая, чем спрашивая, призналась она.
— Конечно!
Ирина Андреевна сцепила пальцы.
— Имени твоего биологического
— Мне и не нужно имя, — тихо заметила Лилька.
— Значит, ты хочешь знать, как все было?
— Я знаю, как. Догадалась! Вы занимались не только приманками для животных. Но и для людей. — Карцева поморщилась. А Лилька продолжала: — Значит, моя мать участвовала в эксперименте.
— В какой-то мере. Она сама так захотела.
— Я знаю, что пробникам, как моя мать, платят. — Ирина Андреевна вскинула голову и насторожилась. — Я ее наследница.
Карцева засмеялась, возражая:
— Твоя мать упросила меня дать ей препарат. Если говорить о награде, то Марина считала тебя своей наградой. Так что это был не эксперимент, а одолжение с моей стороны.
— Врете, — грубо бросила Лилька. — Ни один ученый не откажет тому, кто захочет стать пробником.
— Ты не все знаешь об ученых, Лилия Решетникова, — тихо заметила Карцева. — Я не одобряла то, что собиралась сделать Марина. Есть закон жизни: что начинается обманом, им и заканчивается.
— А кого, по-вашему, обманули больше всех? — сощурилась Лилька.
— Я думаю, мужчину.
Такого ответа Лилька не ждала, это видно по ее вспыхнувшим щекам.
— Значит, вы мне больше ничего не скажете? — спросила Лилька.
— А что еще? Ты все и так знаешь. Была командировка в Новосибирск. Феромоны. Мужчина. Ты через девять месяцев. Это все.
Лилька встала, взяла бумаги, бросила их в коробку. За ними полетел пустой конверт.
— Все поняла, — зло сообщила она. — И еще. Я хочу взять отпуск.
— Ради бога, — сказала Карцева. — Отдохни, займись домом. Сейчас спокойное время на ферме.
— Спасибо.
Лилька вышла.
Ирина Андреевна захлопнула ежедневник, как будто все дела на день были закончены.
18
После разговора с Карцевой Лилька поняла, что ничего не получит от нее просто так.
Вкус феромоновых денег дразнил, разжигал аппетит. Флакон, который она унесла в лифчике, позволил заработать приличные деньги, причем с меньшими усилиями и гораздо быстрее, чем в первый раз, на бегах. Лилька оказала дорогую услугу старой знакомой — бывшей однокурснице.
С тех пор, как она отдалилась от Карцевых, круг знакомых расширился. Лилька умела привлекать к себе людей — в баре, в ночном клубе. Обзванивала знакомых по факультету, с которыми прежде едва здоровалась. Она вообще любила говорить по телефону, у нее, знала она, запоминающийся и волнующий голос — низкий, бархатистый, обволакивающий. Лилька мастерски управляла интонацией.